Мелом на асфальте выведен овал.
Мальчик улыбается. Он нарисовал:
жесткие волосья — черточки по краю.
В центре два кружочка: клитор и путь к раю.
Что-то с молодежью нынче всё ж не то,
про себя ругаюсь. Ссусь я кипятком.
Что творится в мире? Что-то не пойму.
Мальчик, нахуя ж ты рисовал пизду?
Я ору с балкона. Громко так воплю,
что пизду под окнами я не потерплю.
Пусть водой, ботинком, все сотрет за раз.
Мальчик виновато: «Дядя, это глаз».
Ептыть, присмотрелся, правду говорит.
Видимо, я всё-таки мозгом инвалид.
Ну и ладно, похер. Глаз так глаз. Красив
на пизду похожий детский позитив.
Я сидел и думал. Вот где мира жесть.
Думаешь, что видишь, всё как оно есть.
Думаешь, мечтаешь, ждёшь, ан нет — облом.
Всё нет так. Сконфуженно щелкаешь еблом
Не, происходящее в дурдоме серьёзно не обсуждают, потому что если вы начнёте это делать, то из доктора или наблюдателя превратитесь в пациента.
В Сирии они поддерживают исламистских террористов против законно избранного президента. И обвиняют того, что он неселективно бомбит жилые кварталы. На Украине они поддерживают узурпатора, который безуспешно пытается подавить повстанцев. И игнорируют факт того, что узурпатор неселективно бомбит жилые кварталы.
Когда США и их союзники бомбят Ливию, воюя против законного президента – это насаждение демократии, это приемлемо. Когда Россия бомбит террористов в Сирии, по просьбе законного президента – это «нарушает» (что именно нарушает, они даже не в состоянии придумать и сформулировать), это неприемлемо.
Они признают право Косово на самоопределение, хотя там не было референдума, но не признают аналогичное право Крыма, хотя там референдум был.
Они вводят санкции против России, обосновывая это вымышленной агрессией, нарушая при этом устав ВТО. А когда Россия отвечает контрсанкциями, называет это необоснованными и незаконными действиями.
Они блокируют возможность своим производителям продавать товары в Крым, называя это «санкциями». Санкции, дебилы, это когда вы ограничиваете кому-то возможность продавать товары у себя, а не наоборот! Фактически введены санкции против херсонских аграриев, но в дурдоме и это перемога.
Они всячески пытаются нагадить жителям Крыма и Донбасса, надеясь, что те после этого их полюбят. Можно ещё рубить деревья, чтобы те росли быстрее, или разбивать окна в домах для утепления – примерно такие же «логичные» действия.
Они бодро рапортуют о профиците бюджета при том, что ВВП Украины стабильно падает. Это, простите, как? Сдирают по семь шкур с предпринимателей? А как же текущий дефицит бюджета Пенсионного Фонда в 80 миллиардов (а заложено было всего -19 на год)? Обкрадываем пенсионеров, чтобы докладывать о несуществующих перемогах?
Они пришли к власти в результате вооружённого переворота, узурпировали власть, а потом весьма топорно имитировали выборы. Но заявляют, что референдум и выборы в Новороссии нелегитимны.
Они кричат «Нужно бомбить Донбасс до состояния выжженной пустыни» и «Нужно уморить Крым голодом», но возмущаются, когда их карателей возвращают им в запечатанных гробах.
Они нападают на регион, где им не рады, но при этом заявляют, что обороняются.
Они верят лжецам и поддерживают мерзавцев, а потом удивляются, почему в их стране не происходит ничего хорошего.
Они всерьёз рассказывают в своей пропаганде, что украинцы живут богаче россиян. Видимо, это несколько миллионов россиян постоянно ездят на заработки на Украину.
Они считают повышение цен и коммунальных платежей достижением, а переплачивание за газ – разумным поведением.
Только в этом дурдоме в результате «антиолигархической революции» к власти пришли олигархи, которые после этого только увеличили свои состояния.
Только эти психи свято верят, что дефолт – это «ничего страшного» и даже «способствует оздоровлению экономики». И вот сразу после него уже точно попрут иностранные инвесторы с баулами денег.
Они с остервенением орут про суверенитет и независимость, но привели свою страну, добровольно и без возражений, под внешнее управление. Орут «здесь хозяин украинец», но позволяют командовать собой американцам, грузинам, евреям и прибалтам.
Нормальные люди считают, что для процветания своей страны нужно строить, производить, созидать. Эти считают, что для процветания нужно майданить, размахивать тряпками и спиваты гимна.
Нормальные люди считают стукачество позорным. Эти считают, что стукачество – это подвиг.
Нормальные люди не любят, когда им врут. Эти требуют, чтобы им врали и ненавидят тех, кто смеет говорить им правду.
Поэтому наслаждайтесь:
У Украины самая успешная экономика.
У Украины самая сильная армия.
У Украины самое честное правительство.
Украинская цивилизация (а такая есть?) древнее шумерской, вавилонской, египетской, китайской, греческой и римской.
Украинцы живут лучше всех в мире.
Бггг. И находятся ведь имбецилы, которые в это верят…
Александр ПРОХАНОВ. Выравнивание фронта и бросок на Мариуполь — это всё только «отпускники» делали, или ополченцы тоже участвовали?
Игорь СТРЕЛКОВ. Отдельные подразделения ополчения были им подчинены. Но в основном на Мариуполь наступали «отпускники». Когда они ушли, зыбкая осталась и линия фронта, и возможности.
Во-первых, Мариуполь был пустой, там двое суток не было украинских военных, можно было взять без боя. Но был приказ не занимать. Не просто приказ остановиться, а приказ ни в коем случае не занимать. Так же Волноваху можно было занять.
Почему я и говорю, что события похожи на события в Крайне: там Югославская народная армия остановилась буквально за шаг до решающей победы.
Александр ПРОХАНОВ. Игорь Иванович, а как вы вообще в эту войну спикировали?
Игорь СТРЕЛКОВ. Я был советником у Аксёнова в Крыму. Он человек огромной харизмы, умный, грамотный, здравомыслящий, талантливый. Я командовал единственным подразделением крымского ополчения: рота специального назначения, которая выполняла боевые задачи. Но после боя за картографическую часть, когда двое погибло (а я этим боем командовал), рота была расформирована, люди разъезжались.
Когда произошли события в Крыму, было понятно, что одним Крымом дело не закончится. Крым в составе Новороссии — это колоссальное приобретение, бриллиант в короне Российской империи. А один Крым, отрезанный перешейками враждебным государством — не то.
Когда украинская власть распадалась на глазах, в Крым постоянно прибывали делегаты из областей Новороссии, которые хотели повторить у себя то, что было в Крыму. Было ясное желание у всех продолжить процесс. Делегаты планировали у себя восстания и просили помощи. Аксёнов, поскольку на него такой груз свалился, он по 20 часов в сутки работал, попросил меня заниматься северными территориями. И он сделал меня советником по данному вопросу. Я стал работать со всеми делегатами: из Одессы, из Николаева, из Харькова, Луганска, Донецка. У всех была полная уверенность, что если восстание разовьётся, то Россия придёт на помощь. Поэтому я собрал неразъехавшихся бойцов роты, набрал добровольцев. Собралось 52 человека.
На Славянск вышли совершенно случайно. Нам нужен был средний город. 52 человека — это сила в более-менее небольшом населённом пункте. И мне сказали, что в Славянске наиболее сильный местный актив. Этот вариант мы оценили как оптимальный.
Александр ПРОХАНОВ. Как обрастало людьми, подразделениями ваше движение?
Игорь СТРЕЛКОВ. Когда мы приехали в Славянск, на базе нас встречало человек 150-200. И они участвовали в штурме УВД с нами. В УВД было достаточно много оружия — под сотню автоматов и 100-150 пистолетов. Люди сразу вооружились. Часть, правда, растащили.
На следующий день мы заняли Краматорск: я отправил туда казачье подразделение — 30 человек. И пошло-поехало. Дальше всё зависело только от наличия оружия. Первые месяцы добровольцев было много, но нам нечем было вооружать. Когда начались боевые действия, полилась реальная кровь, число добровольцев поуменьшилось.
Но всё равно их было немало. Мне докладывали цифры: к концу мая по Донецкой республике записалось добровольцев 28 тысяч человек. 28 тысяч человек реально ждали оружия. Если даже половину отмести: криминальные элементы, случайные, то даже половина — это 14 тысяч человек. Если бы у нас было оружие, то ситуация развивалась совсем иначе, чем она развивалась. К моменту моего отбытия из Донецка у нас под ружьём и 10 тысяч не было. В Славянской бригаде по спискам было около 9 тысяч. Но из них комбатантов, то есть непосредственно бойцов, около 5 тысяч. Остальные — тыловики, повара, волонтёры, снабжение…
Александр ПРОХАНОВ. Когда вы воевали в Славянске, вы были только военным или чувствовали себя и политиком? Люди, обращаясь к вам, спрашивают: «Кто ты, Стрелок?»
Игорь СТРЕЛКОВ. Честно говоря, я не собирался ни в коей мере не то что заниматься политикой, но даже светиться. В Крыму я тоже многое сделал. Переговоры по сдаче штаба флота я начинал, ходил туда в одиночку, беседовал со всем штабом. Но факт в том, что я нигде не засветился. Да, где-то на фотографиях какой-то полковник. Я же не говорил, что в запасе или отставной. Для решения моих тактических задач было выгодно, чтобы меня все считали действующим. При этом я нигде не кричал, что я действующий. Просто говорил — полковник. А сами додумывайте. Ну, вот и думали: какой-то полковник. То, что я отставник, знали несколько человек. А остальные думали, что хотели. Ни фамилии, ни имени моего не знали.
Так же я планировал вести себя и в Славянске. Собирался найти харизматического лидера и оказать помощь как советник. Первое время я так и поступал. Поэтому Пономарёв всё время мелькал. Он — народный мэр. был очень активным. Был полезен в своё время. Потом всё пошло иначе. И я не нашёл никого, кого можно было бы двигать в качестве политического лидера.
А потом просто пришла команда засветиться: приедет Денис Пушилин, его полностью поддержать. Хотя я и так все мосты сжёг, без документов там был, все бойцы оставили документы при переходе границы, но это отрезало возможности для отступления как такового вообще.
Как только я без маски, без «балаклавы» выступил по телевизору с Пушилиным, во-первых, все поняли, кто такой Стрелок. Хотя и до этого знали, что реально я командую, перехват уже был опубликован, был мой фоторобот, но тут увидели меня воочию. Тут же меня вычислили, повезли на квартиру в Москве. Я этот момент не учитывал: и не успел даже родственников предупредить. Родственников я вообще в курс никогда не вводил: что я, где, как. В результате я понёс потери в личном плане из-за этой засветки, потому что не могу жить у себя, пользоваться своей библиотекой. Не говоря о том, сколько пережили мои родственники, которые обо всём узнали тоже по телевизору. Всю войну в Славянске у меня была военная диктатура. А дальше я не лез.
Александр ПРОХАНОВ. Вы считаете, что ваш опыт — чисто военный, не политический. Вы были министром обороны, командиром бригады?
Игорь СТРЕЛКОВ. В Славянске был батальон, бригады не было. Первый славянский добровольческий батальон. Было знамя, штандарт. До выхода из Славянска я фактически не осуществлял никакого влияния на Донецк в качестве министра обороны. Я постепенно выстраивал фронт. Реально мне подчинился Мозговой, я ему иногда ставил задачи. В строевом отношении он мне не подчинялся, но в тактическом. оперативном — подчинялся. Я рассматривал свою линию фронта по линии Лисичанск—Красный Лиман. Гарнизон Славянск подчинялся, Краматорск подчинялся, Дружковка—Константиновка. Какое-то время мне подчинялась и Горловка, Безлер, потому что я помог ему, — послал отряд на зачистку города, без моего отряда он бы его не взял под контроль.
Александр ПРОХАНОВ. Мне кажется, всё, что произошло тогда в Славянске и Донецке с вами, так или иначе связано с восстановлением государства. И вы участвовали не просто в восстановлении военной организации, но и государства в целом. То есть у вас была сознательно или бессознательно политическая роль, вы стоите у истоков установления государства.
Игорь СТРЕЛКОВ. В тот момент я отлично понимал, что наедине Донецк и Луганск биться против укров не смогут. Тем более — при отсутствии собственной военной промышленности, дееспособного правительства из местных. А изначально я исходил из того, что повторится крымский вариант — Россия войдёт. Это был самый лучший вариант. И население к этому стремилось. Никто не собирался выступать за Луганскую и Донецкую республики. Все изначально были — за Россию. И референдум проводили за Россию, и воевать шли за Россию. Люди хотели присоединения к России. Российские флаги были везде. У меня на штабе был российский флаг и у всех. И население нас воспринимало под российскими флагами. Мы думали: придёт российская администрация, тыл будет организован Россией и будет ещё одна республика в составе России. И о каком-то государственном строительстве я не думал. А потом, когда понял, что Россия нас к себе не возьмёт (я себя ассоциировал с ополчением), для нас это решение было шоком.
Александр ПРОХАНОВ. Оно не окончательное.
Игорь СТРЕЛКОВ. У нас ничего нет окончательного, в том-то и дело. Война идёт полгода, а мы до сих пор не знаем: «едына» Украина, не «едына» Украина. Что для нас важнее: газовые поставки или русское население на Юго-Востоке?
Александр ПРОХАНОВ. Хотелось бы, чтобы и то, и то. Но не получается.
Игорь СТРЕЛКОВ. А если не получается, то всё-таки, что важнее? Мне докладывают, что ежедневно в Донецке бомбят. Каждый день присылают полные списки попаданий: куда что попало, где какой снаряд. Вот, накануне, с двух ночи до пяти утра разносили город просто. Разносили! В один из дней с раннего утра до позднего вечера — разносили. Ещё немного — и превратят в Сталинград. А мы будем торговаться по сотне за нефть. И получается, что в торговом отношении мы с Украиной сотрудничаем, помогая ей выжить, а на фронте воюем.
Вообще, если бы я был нацелен захватить власть в ДНР, я бы смог захватить, никаких проблем. Когда я приехал из Славянска в Донецк, все ждали, что я захвачу власть. Но у меня была задача защитить республику, а не захватить власть. Я бы с удовольствием туда вернулся. И я считаю, что всё делал правильно…
Александр ПРОХАНОВ. Я тоже так считаю.
Игорь СТРЕЛКОВ. Но спусковой крючок войны всё-таки нажал я. Если бы наш отряд не перешёл границу, в итоге всё бы кончилось, как в Харькове, как в Одессе. Было бы несколько десятков убитых, обожженных, арестованных. И на этом бы кончилось. А практически маховик войны, которая до сих пор идёт, запустил наш отряд. Мы смешали все карты на столе. Все! И с самого начала мы начали воевать всерьёз: уничтожать диверсионные группы «правосеков». И я несу личную ответственность за то, что там происходит. За то, что до сих пор Донецк обстреливается, — я несу ответственность. За то, что Славянск оставлен, конечно, я несу ответственность. И за то, что он не освобождён, я тоже несу ответственность.
Но, поскольку «за неимением гербовой, пишем на простой», — мы создаём движение, чтобы хотя бы так, гуманитарно оказывать поддержку ополчению.
Сказать, что мы их обеспечиваем, нельзя. Но мы помогаем реально. Половина армии одета сейчас в зимнюю одежду, которую мы им поставили. Наша помощь идёт в войска. А обеспечить гуманитарной помощью население способно только российское государство. Только государство! Из госрезервов надо брать. На те деньги, что собираем, мы можем помочь ополчению, семьям, раненым, но и то далеко не всем.
Александр ПРОХАНОВ. Оглядываясь на свою жизнь, не думаете ли вы, что все переломы в вашей жизни, броски, войны — это результат какой-то таинственной логики, которая заложена даже не в вашу натуру, а в судьбу?
Игорь СТРЕЛКОВ. Я против любой мистики в этом отношении. Просто считаю, что в каждой ситуации надо поступать — не всегда получается, к сожалению, — правильно: «Делай, что должно, и будь, что будет».
Александр ПРОХАНОВ. Но сами ситуации возникают случайно или логично?
Игорь СТРЕЛКОВ. В той каше, что образовалась после распада Советского Союза, может быть всё что угодно. На войне встречаешь таких людей, которые ещё больше прошли и испытали. Я оказался под прицелом камер. Но встречал огромное количество людей, которые этого заслуживают намного больше. И прошедших больше, и более талантливых во многом. У меня воевал офицер, который знает три языка, ещё до Донецка прошёл пять войн. Совершенно уникальной судьбы. Но по каким-то несовпадениям эти люди находятся под спудом. Может быть, их час ещё настанет. Эта мистика — реальная случайность.
Александр ПРОХАНОВ. Но у мистики есть своё поле. Она где-то существует, где-то реализуется. И реализуется не среди звёзд, а в человеческих взаимоотношениях. Вы не примеряете на себя политический кафтан?
Игорь СТРЕЛКОВ. Очень хотят на меня этот кафтан примерить. Но честно — мне рутинная работа никогда не нравилась. Я — разведчик, кавалерист, как Денис Давыдов. Он всегда тяготился регулярной службой. Хоть дослужился до генеральских чинов, лучше всего проявлял себя как партизан.
Я — человек прорыва, всегда иду на острие. Самые большие успехи, что у меня лучше всего получалось, — там, где надо было идти первым, проломить, зародить, начать строить. Дальше должны приходить другие — строить. Это — во-первых. А во-вторых, я не обладаю необходимыми навыками. Если идти в политику, то я мог бы себя проявить именно в переломные моменты. Рутина мне противопоказана. Я и сам заскучаю, потеряю интерес. Сейчас у нас относительно стабильная ситуация. У нас политика построена по принципу: замазался — добро пожаловать. Есть на тебя крючок — значит, можно с тобой работать. А честному человеку сейчас в политике делать нечего. Надеюсь, что-то изменится. Всё-таки война, она многое меняет.
Александр ПРОХАНОВ. В русской истории военные были неудачными политиками. Они почему-то не умели вписать себя в политику, даже когда были военными аристократами. Несчастная судьба декабристов. Поразительно вели себя военные в последние дни романовской империи…
Игорь СТРЕЛКОВ. Там была просто измена.
Александр ПРОХАНОВ. Вот военные так и занимались политикой — отдали власть Гучкову, Шульгину. А Тухачевский? Не сумел ничего сделать. Жуков был хозяин страны, власть в его руках была абсолютная. Он передал её Хрущёву.
Игорь СТРЕЛКОВ. У военного подспудно заложена функции подчинения.
Александр ПРОХАНОВ. Только не у латиноамериканского…
Игорь СТРЕЛКОВ. Латиноамериканские военные в основном и занимаются тем, что друг друга свергают. А мировых войн они не выигрывали.
Александр ПРОХАНОВ. А у турецких военных? Нет, там другие военные традиции. Русские военные всегда, реально получив власть, отдавали политикам, которые потом с ними же и расправлялись.
Игорь СТРЕЛКОВ. Я не совсем военный в классическом смысле. Командование такого рода для меня скорее случайно. Я — спецслужбист.
Александр ПРОХАНОВ. Как спецслужбист, вы имеете шанс стать крупным политиком.
Игорь СТРЕЛКОВ. Политика сейчас — это манипулирование выборами. Ложь с экрана, ложь везде. Главное качество политика — вертеться, как флюгер. Я не умею вертеться, как флюгер, и не желаю уметь. Я хочу умереть честным человеком. И лгать не буду ни с экрана, никак. Если я не могу сказать честно, то лучше ничего не скажу. Я могу обойти какие-то темы, не более того. Лгать напрямую я не буду. Категорически не хочу.
В современном политическом устройстве для меня места нет, я это прекрасно понимаю.
Александр ПРОХАНОВ. Может, в настоящий момент нет. Но история переменчива, особенно русская история. В ней заложена огромная динамика. Я всей кожей чувствую, что временны, эти тишина и перемирие абсолютно иллюзорны. Самое дорогое у человека — это репутация. У вас огромная репутация.
Игорь СТРЕЛКОВ. Её сейчас пытаются утопить.
Александр ПРОХАНОВ. Не обращайте внимания. Шлейф, что на вас навешивают, смехотворен. Может быть, у вас будут искушения, будут чародеи, которые захотят вас очаровать. Ждите, когда труба опять затрубит.
Игорь СТРЕЛКОВ. Надеюсь, что дождусь.
Александр ПРОХАНОВ. Иерихонские трубы всегда наготове, не волнуйтесь.
Игорь СТРЕЛКОВ. Главное, чтобы медные не зазвучали.
Александр ПРОХАНОВ. Медные вы уже прошли, остались иерихонские. Стрелков занял своё место в русской истории. Он совершил то, что мог совершить. И это, дорогой Игорь Иванович, драгоценный ресурс нашей с вами исторической реальности.
Александр ПРОХАНОВ. Игорь Иванович, на днях я побывал в Новороссии. И, возвращаясь, начал считать, свидетелем какой войны являюсь. Оказывается, шестнадцатая. Начиная с Даманского, Джаланашколь, Афганистан… Донецк, Луганск — шестнадцатая кампания. И каждая из этих войн имеет даже не свой лик (а это как бы личность — каждая война). А это какая-то субстанция, которая имеет свою субъектность, свою судьбу, своё развитие, свою память. Вы ощущаете, что у войны есть какие-то черты, которые выходят за технологию войны? Как бы вы описали Донецкую войну в её фазах, этапах, переживаниях?
Игорь СТРЕЛКОВ. Это моя пятая война. Были две чеченские, Приднестровье и Босния. Хочу подчеркнуть её схожесть — сценарную схожесть — с боснийской войной. Начало боснийской войны очень похоже на то, что происходит в Новороссии. Когда распалась Югославия и начался парад суверенитетов республик Сербии, несколько регионов не захотели уходить в мусульманскую Хорватскую федерацию и подняли восстание. Эти республики боснийские мусульмане, хорваты подавляли вооружённой силой. И вот, тогда на помощь им пришла Югославская народная армия, но была остановлена под Сараево, под Вуковаром, под Дубровником. Остановились не потому, что встретили серьёзное сопротивление, а потому, что это могло вызвать прямое вмешательство НАТО. Армия была выведена и оставила своё вооружение сербам. Сейчас ситуация очень похожая. И не дай Бог, чтобы она так же закончилась. Потому что когда ЮНА вышла, сербы не смогли организоваться. Потом шла очень длительная, изматывающая война. А потом она быстро закончилась — хорваты разгромили всех по очереди.
Александр ПРОХАНОВ. Но там фактор насилия. Натовские войска и контингенты, начались бомбёжки… А эта война по фазам как развивалась?
Игорь СТРЕЛКОВ. Поначалу никто воевать не хотел. Первые две недели проходили под флагом того, что обе стороны хотели убедить друг друга. Первые дни в Славянске и мы, и они крайне осторожно подходили к применению оружия. Первая стычка была с сотрудниками СБУ, которые попытались нас зачистить, но попали на засаду. Даже не совсем на засаду, а на встречное столкновение, к которому они оказались не готовы. Понесли потери и убрались. После этого наступило спокойствие. Украинская сторона начала выставлять блокпосты, в наших окрестностях появилась аэромобильная 25-я бригада. Но она не рвалась воевать. Нам удалось разоружить сначала разведвзвод, потом колонну. Это было именно разоружение — под стволами автоматов, под угрозой сожжения техники они не решились вступать в бой и были нами разоружены.
Но всё равно долгое время мы не трогали их блокпосты, и они не проявляли агрессии. Это первые шаги.
Затем «Правый сектор» начал забрасывать к нам диверсионные группы — начались перестрелки. Ещё Нацгвардии не было — только «Правый сектор». Украинская сторона очень осторожно себя вела, шаг за шагом прощупывала, как себя поведёт Россия. Первый месяц не было обстрелов города. Первый обстрел Славянска — в конце мая. До того они обстреливали сёла, но сам Славянск не трогали. Но по мере того как они понимали, что Россия не отреагирует, обстрелы становились всё более сильными, действия бронетехники и авиации — всё более массированными. В начале июня они окончательно уверились, что Россия напрямую не вмешается, и пустились во все тяжкие. Первая массированная атака на Славянск была второго мая. Следующую — с применением всех сил и средств вооружения — бронетехники и танков — они провели 3 июня. Между этими атаками были бои, локальные стычки.
Июнь, июль были самыми тяжёлыми. Если в апреле-мае всё шло по восходящей, то есть расширялась территория восстания, мы постепенно ставили под контроль населённые пункты Донецкой республики, распространяли движение, то в июне мы начали отступать. Нас со всех сторон стали поджимать, силы противника колоссально превосходили по всем параметрам. И у противника стала появляться мотивация к боевым действиям. Начала срабатывать пропаганда. И чем дальше, тем больше эта мотивация увеличивалась.
Батальоны нацгвардии стали прибывать на поле боя. Они изначально были мотивированы: рассматривали противника, то есть нас, как московских наёмников. Они были уверены. что мы все присланы из России. А то, что у нас в Славянске 90% были местные, донбассовцы, не хотели даже верить.
В июне-июле, когда помощи было крайне мало, противник подогнал огромные силы. Вообще несопоставимо было нарастание сил. Например, к нам за это время пришло 40 добровольцев, а к противнику пришло 80 машин. Что в них — другой вопрос. Но в каждой машине — минимум по человеку.
В август — на пике кризиса — мы сражались в условиях почти агонии. Просто лихорадочно латали дыры, затыкали какие-то прорывы. Мы находились в полном оперативном окружении. И не могли его прорвать. К тому же нас уже начали, как классический котёл, резать на более мелкие котлы. Постепенно отрезали Горловку…
Александр ПРОХАНОВ. Вы говорите о фазе, когда ушли из Славянска в Донецк?
Игорь СТРЕЛКОВ. Да. В той фазе тоже было две части. Когда мы вышли из Славянска в Донецк, это была фаза полной растерянности украинской стороны. У них был полностью прописан сценарий, а мы не вписались, перемешали им всё. И подозрительно гладко всё складывалось у них по этому сценарию. Очень подозрительно.
Что касается ситуации со Славянском…. После того как украинская сторона прорвала фронт под Ямполем, мы уже висели на волоске, заткнуть дыру между мной и Мозговым было невозможно, для этого не хватало сил — как минимум нужна была бригада. А у нас не было резерва.
И когда они взяли Николаевку, у нас не осталось никаких шансов. Был бы шанс, если бы нам массово поставили технику, вооружение. У меня было три танка, один из них был абсолютно неисправен, он не сделал ни одного выстрела. Лишь два танка были боеспособны. С их помощью мы разгромили один блокпост. Но сразу после разгрома этого блокпоста противник на всех блокпостах поставил по четыре танка. В Славянске у укров было семь блоков, и на каждом — по четыре танка. Любой блок укров по технической вооружённости и по численности был сильнее всего славянского гарнизона. На конец осады у меня было 9 бронеединиц, включая эти два танка, а у противника на каждом блоке — по семь-восемь единиц, включая четыре танка. И у меня была альтернатива: или сесть в полную осаду без снабжения, или выходить. До этого снабжение по полевым дорогам проходило. А когда противник взял Николаевку, у нас осталась одна полевая дорога, но они и её перерезали: если мы ночью прорывались по этой дороге, то уже днём у них был пост.
Итак, варианты. Садиться в осаду. Боеприпасов к стрелковому оружию на хорошие бои у меня бы хватило на двое суток. На средней интенсивности — на неделю. А после боёв под Николаевкой у меня осталось на 8 миномётов 57 мин — меньше, чем по 10 мин на миномёт. Не хватало и всего остального: на тяжёлое вооружение не хватало боеприпасов, хуже всего было с противотанковым вооружением. Бои были серьёзные, израсходовали много, а пополнения не поступало. Это всё было 5 июля. «Отпускники» пришли через 40 суток. Мы бы до их прихода никак не продержались. У нас бы и продовольствия не хватило. А самое главное — украинская армия не шла на контактные бои. Когда мы сами навязывали контактный бой, то у них были потери. А они со времён Ямполя предприняли тактику: выдвигаясь от рубежа к рубежу, бросали вперёд только бронетехнику без пехоты. Перед бронетехникой шёл огневой вал. Если бронетехника наталкивалась на сопротивление, она отходила. Снова огневой вал. Потом снова бронетехника. Опять огневой вал — и опять техника.
В результате Николаевку они начали методично разрушать. Наносили удары «ураганами», «градами», тяжёлой артиллерией. Никто не ожидал такого массивного обстрела. Некоторые пятиэтажки в городе попросту сложились. Действительные потери мирного населения мы даже не знаем — они огромны.
После этого противник просто обошёл Николаевку, и мне пришлось вывести остатки гарнизона. Ясно было, что то же самое повторится в Славянске — уже без всякой жалости его громили. Но я им ответить не мог, потому что снарядов не было. Они бы нас огородили колючей проволокой, обложили минами, как они сделали с другими, взяв их в кольцо. И ждали бы, когда мы или с голоду сдохнем, или полезем на прорыв. А прорыв в таких условиях сопровождался бы огромными потерями, и неизвестно, удался бы или нет. А ведь в Славянске было ядро нашей бригады — полторы тысячи человек, из них больше тысячи — бойцов. В Краматорске было около 400 бойцов, в Константиновке чуть больше сотни, в Дружковке пятьдесят, на других направлениях небольшие гарнизоны по 20-30-50 человек. И я знал, что извне ко мне никто не прорвётся. Ни «Оплот», ни «Восток» мне не подчинялись. У Безлера, который в Горловке базировался, на тот момент было около 350-400 человек. Если я не мог разорвать кольцо со своими полутора тысячами, то уж он-то тем более не смог бы. Получалось: если я останусь в осаде, то через какое-то время укры обложат меня, после этого начнут брать населённый пункт за пунктом. Что, собственно, и началось: я и выйти не успел, уже Артёмовск захватили, где у них свой человек был. И за один день полностью зачистили Артёмовск.
В момент, когда выходили из Славянска, уже намечалось второе окружение с отсечением полностью Краматорска, Дружковки, Константиновки. Это к слову о том, почему я, выйдя из Славянска, не стал обороняться в Краматорске: там тоже не было боеприпасов.
Учитывая глубокий прорыв противника к Артёмовску (он уже вышел к Горловке практически, в нашем глубоком тылу находился), цепляться за Краматорск не имело смысла. Выиграли бы мы ещё трое-четверо суток, но в результате всё равно выходили бы. Любой прорыв, тем более — неорганизованный, сопровождается потерями.
Несмотря на то, что из Славянска мы выходили очень организованно, у нас вся бронегруппа погибла. Трагическая случайность. Они должны были вместе с артиллерией, отвлекать на себя внимание огнём с места — с окраины Славянска. Потом, пропустив мимо себя все автомобильные колонны, уйти последней — замыкающей колонной. Но тут сработал человеческий фактор, и бронегруппа пошла на прямой прорыв.
Чтобы не создавать толкучку, у нас все были разделены на шесть колонн. Каждая колонна должна была выходить с интервалом в полчаса. Я совершил серьёзную ошибку, что вышел со второй колонной, а не остался до конца. У меня были свои резоны: в Краматорске я сразу развернул штаб. Но надо было, конечно, выходить последним.
Этого не случилось бы, если бы я сам присутствовал на месте. А так можно в мой адрес сказать, что смалодушничал, поторопился выскочить.
Вообще наши потери могли быть намного больше. Но украинская сторона ночью воевать никогда не любила, поэтому артиллерию мы вывели полностью, а также 90% пехотных подразделений и тыловых.
У нас в строю находилось 11 миномётов и две «Ноны» были на ходу. Знаменитую «Нону» пришлось оставить, потому что она, хотя укры её ни разу не подбили, вся в осколках была. Из-за износа у неё вышла ходовая часть. Её всё время таскали туда-сюда, под конец и пушка вышла у неё из строя. Как шутили бойцы украинских подразделений, которые к нам перешли, она за всю жизнь столько не стреляла, сколько в Славянске.
Так вот — бронегруппа пошла напрямую, и её всю сожгли. Перегородили дорогу. Первый танк подорвался на минах, второй попытался объехать — свалился в овраг. А остальных расстреливали гранатомётами. Некоторые люди уцелели — выскочили, прорвались.
Если бы хотя бы техника вышла — можно было бы как-то действовать, но вся броня сгорела. В Краматорске у меня было три БМП и два БТР. Это слишком мало — против нас выступали две батальонные механизированные тактические группы и танковый батальон.
И если мы могли действовать в застройке, то противостоять противнику на открытой местности не могли.
В Ямполе наш укрепрайон прорвали за один день, несмотря на то, что мы там вкопались, были огневые точки, блиндажи. У нас нехватка противотанкового вооружения — не было ни одной противотанковой пушки. Будь тогда хоть одна противотанковая пушка, хоть одна «Рапира», не прорвали бы они нашу оборону, несмотря на всю артподготовку. Но с одними «безоткатками» мы не могли воевать. Я понимал, что принимать бой на открытой местности — только терять людей.
Александр ПРОХАНОВ. Вы сказали, что для противника ваш выход из Славянска был совершенно неожиданным.
Игорь СТРЕЛКОВ. Да, он их обескуражил. Ведь у меня был приказ категорический — не сдавать Славянск. А когда я сообщил о том, что намерен выйти, мне несколько раз повторили приказ не выходить, оборонять Славянск до последнего. «Вас обязательно деблокируют, обороняйте Славянск». Спрашиваю: «Чем поможете?» Молчание. А у меня — тысяча человек и тысячи членов их семей. Положить их я права не имел. Поэтому я принял решение на прорыв.
Вот ещё какой момент. Когда я был в Крыму во время крымских событий, посетил 35-ю батарею. Мощнейшее впечатление на меня произвело. Чалый — просто молодец, он восстановил практически всё своими силами. Не меньшее впечатление произвело и то, что все командиры украинской севастопольской обороны: все адмиралы, генералы, лётчики — сбежали.Оставили за себя командиров полков, батальонов. Те гибли вместе с солдатами. И когда я был в Славянске, решил: либо я не выйду совсем, либо я выйду со всем гарнизоном. Я принял решение выйти и считаю его правильным.
Глубоко уверен, что если бы мы не вышли из Славянска, потом не удержали бы и Донецк. Когда мы вошли в Донецк — всё там было замечательно. Сидел киевский мэр, УВД по-прежнему подчинялось Киеву — двоевластие классическое. Город совершенно не был подготовлен к обороне. Блокпосты оборудованы плохо, дороги не перекрыты, можно были зайти как угодно. И сил там было крайне мало, они были раздроблены, разбросаны, никто никому не подчинялся: отдельно была Русская православная армия, отдельно — батальон «Восток», отдельно — «Оплот». Каждый отряд оборонял свой район, единого управления не было.
Проблема была даже не в этом, а в том, что с юга Донецк был почти охвачен, противник занял Амвросиевку. В принципе он уже отрезал нас от границы. ДНР была полностью под контролем противника. И большая часть ЛНР была под контролем противника. Действовал единственный пункт — Изварино, куда отошла одна из моих рот из Краматорска, и они значительно усилили там оборону.
И просто бы Донецк в итоге отсекли вообще от Шахтёрска, от агломерации Тараевский-Шахтёрск-Антрацит. На том участке было лишь несколько не очень мощных блокпостов на дороге и Саур-Могиле. А между ними были огромные дыры, куда можно было войти. Иловайск был пустой — не было гарнизона. В Оспино не было ни гарнизона, ни блокпостов.
Прибыв в Донецк, я в городе оставил только штаб, комендантскую роту. Один батальон перебросил в Петровский район — это юго-западная оконечность, которая была пустая. Остальные силы, и Краматорска, и Славянска, были сведены в бригаду, разбиты на три батальона и разведбат. Они сразу были брошены на Иловайск, Оспино. И я сформировал линию фронта.
Александр ПРОХАНОВ. Из своих частей?
Игорь СТРЕЛКОВ. Именно из своих частей. Потому что «Восток» мне не подчинялся. На личных контактах, с ними удавалось наладить взаимодействие. Они обороняли район Ясиноватой, район Авдеевки, Песков, Карловку. На Карловке сборная солянка была: сначала там были люди Безлера. Потом они ушли, мне пришлось туда посылать своих. Потом я приказал отходить, прорываться оттуда, потому что их отрезали от нас, не было смысла в окружении две роты терять.
Если бы мы не сформировали этот южный фас, думаю, что всё бы закончилось очень быстро. Если бы мы остались в Славянске, то через неделю, максимум через две, Донецк бы пал. А выйдя, мы сорок суток держали Донецк до прихода «отпускников». Хотя последние дни были просто отчаянные. Когда мы вышли из Донецка, то пробили коридоры на Россию в районе Марьинки, Кожевино, Бровки. Одновременно пробили себе коридоры для снабжения и отсекли в Яково всю группировку противника.
Мы коридор продержали с очень большими потерями, погиб цвет Третьего штурмового батальона в этих боях. Когда мы пробивали коридор, в боях под Марьинкой потеряли убитыми и ранеными 120 человек за двое суток — в основном от артиллерийского огня, от авиаударов. Убитых было более 30. Для меня это гигантские потери.
И на момент прорыва «отпускников» у меня батальон КЭПа был рассечён на две части: часть оборонялась в Снежном, а часть, вместе с разведбатом, оказалась прижатой к границе, отрезана.
К тому же мне постоянно приходилось снимать роты с Донецка, бросать на другие участки. К примеру, сначала мне роту шахтёров и противотанковый взвод пришлось бросить в Дебальцево. Потом то же самое пришлось делать с Красным Лучом. Потом начались бои под Иловайском. На момент прорыва нас настолько растащили, что у меня и военная полиция в бой пошла — в Шахтёрске воевала. В Донецке из нашей Славянской бригады остался практически только один батальон из двух рот, который прикрывал Петровский район. Батальон Каменска тоже почти весь ушёл из Донецка. И остались тылы: снабжение, комендантская рота, которая в основном состояла из стариков и необученных, боевая ценность которых могла быть только в городе в уличных боях, а не в активных боевых действиях.
Какие-то резервы были у «Оплота» и «Востока», но «Оплот» мне подчинялся частично, «Восток» вообще не подчинялся. Меня упрекают, что я не навёл там порядок. Но у меня был простой выбор, когда я из Славянска зашёл: либо срочно формировать фронт против противника, либо устраивать переворот. Но Донецк на тот момент был совершенно мирный город. Народ загорал, купался, спортсмены тренировались, люди в кафе пили кофе. Как в Москве летом, так и в Донецке было. И меня бы никто не понял. Хотя мои солдаты рвались всех этих тыловых арестовать, разогнать. Но я понимал: стоит развернуть гражданскую войну — тут-то нас всех и хлопнут! Я решил, что худой мир лучше доброй войны, и сознательно ушёл от этого.
Александр ПРОХАНОВ. Были в этой критической обстановке намерения и из Донецка уйти, силы-то неравные были опять?
Игорь СТРЕЛКОВ. Меня же обвиняют, что я хотел оставить Донецк. Рассказываю честно: в какой-то момент я перестал верить, что помощь из России вообще придёт. Просто перестал верить! И никто не мог мне это гарантировать.
Критический момент для меня, как командира, был во время прорыва в Шахтёрске. Когда они выбили нас из Дебальцево, и просто усиленная колонна 25-й бригады украинской пошла на Шахтёрск, вошла в город. Когда они заняли Дебальцево, я уже понял, что следующий рывок сделают на Шахтёрск. Я снял с фронта, то есть выделил из других батальонов, две роты. И они уже стояли на погрузке. И в момент, когда противник вошёл в Шахтёрск, одна моя рота двигалась туда, а другая была на погрузке двигаться туда. Соответственно, сразу после этого я снял ещё две роты, потом ещё одну, отправил туда бронегруппу «Оплота», то есть создал группировку. При этом обнажал я именно Донецк. Потому что был уверен: если противник и сунется в Донецк, то тут на улицах мы как-нибудь его задержим, а сдать Шахтёрск — означало полностью всё потерять.
Поскольку у нас была полупартизанская армия, грузились мы долго. Передвигались тоже долго. У всех ополченцев — семьи, они из Славянска вывезены были. И мы лишь частично успели упредить их. Одна рота всё-таки вошла в Шахтёрск и не дала его занять. Но укры перерезали дорогу между Шахтёрском и Торезом. Потом их с этой дороги с трудом выбивали.
Бои были целую неделю, командовал Царь — Кононов. Поэтому я и поддержал его кандидатуру на пост министра обороны — как командир батальона он показал себя очень хорошо. У него был усиленный батальон. Четыре Славянских роты, моя рота военной полиции, бронегруппа «Оплота», батареи… Всем этим он нормально маневрировал. Выбил 25-ю бригаду, разгромил её с достаточно небольшими потерями со своей стороны.
В момент, когда противник перерезал дорогу между Шахтёрском и Терезом, у меня наступил психологический кризис, я начал думать о том, что делать, подумывал переносить штаб в Шахтёрск или Снежное и готовить эвакуацию Донецка. Потому что понимал: если помощи не будет, то надо хотя бы спасти людей.
Александр ПРОХАНОВ. Вы не должны этот момент характеризовать как психологический перелом. Я внимательно следил за процессами, за динамикой ваших выступлений и, может быть, за динамикой вашей судьбы. И считаю, что вы всё делали правильно. Всё делали правильно! Исходя из реальных соотношений сил, иначе вы не могли поступать. С другой стороны, всё, что вы делали, — это мессианский подвиг.
Игорь СТРЕЛКОВ. Почему говорю, что перелом был? Потому что в тот момент я приказал готовить штаб к свёртыванию, всем штабникам грузиться. Люди не обсуждали мои приказы, потому что мне верили. И сам я выехал в Шахтёрск вперёд. Но в этот момент дорога была перерезана. Я целый день там пробыл, поговорил с бойцами, посмотрел. В течение дня я практически бригадой Шахтерской не управлял, видел, что Царь нормально справляется и вмешиваться в действия командира не хотел. К вечеру, пообщавшись с людьми, я принял решение не оставлять Донецк, хотя до этого планировал не Донецк сначала оставить, а Горловку. И за счёт горловского гарнизона прикрыть северный фас Донецка и линию на Шахтёрск. Потому что у нас там образовалась огромная, ничем не прикрытая дыра. Но тут ещё сыграло роль то, что в Горловке стоял Боцман, и он отстоял Горловку. Боцман поступил абсолютно правильно: он моему приказу готовить эвакуацию не подчинился. А на следующий день этот приказ отменился сам собой. Я понял: в той ситуации, что сложилась, мы не сможем организованно вывести войска ни из Донецка, ни из Горловки. Нам отрезали последнюю дорогу, а полевые дороги очень неудобные. Я воочию представил эвакуацию Донецка и Горловки — колонны беженцев, расстреливаемые на дорогах со всех сторон. Понял, что лучше принять бой в Донецке, чем все эти прорывы. Вечером я вернулся в Донецк и уже, несмотря на всю тяжесть ситуации, не планировал ни переноса штаба, ничего.
Это я ответил на вопрос, был ли план сдачи Донецка. Был план не сдачи Донецка, а намерение как вариант оставление Донецка с целью вывода и спасения людей, сил и средств.
«Вы знаете, проводили опыты с петушками. У петухов гребень — важный маркер места в иерархии. Недаром у возбуждённого, готового к драке петуха он поднимается и наливается кровью, становится ярко-красным. Так вот молодым петушкам, находящимся в самом низу иерархии, приделывали поролоновый гребень внушительных размеров.
Дальше происходило вот что: окружающие начинали по отношению а такому вчера ещё задолбанному петушку проявлять признаки уважения. Ну, видели гребень, он-то сам его не видел. ))) И петух начинал понемногу наглеть.
В устойчивой стае он достаточно быстро наглел до такой степени, что вступал в конфликт с доминантами, которые его ставили на место настолько жёстко, что его приходилось серьёзно лечить (до этого он таких трёпок не получал, так как на маргиналов доминанты внимания просто не обращали), или даже — в суп…
Но, если в момент „апогея обнагления поролонового псевдодоминанта“ экспериментаторы удаляли из вольера подлинных доминантов — этот псевдо- становился кровавым тираном в прямом смысле слова.
То есть, в группе с устоявшейся иерархией, где каждый знает своё место — конфликтов минимум, а „кровавые“ случаются только между субдоминантами и доминантом — за власть.
А тут вольер превращался в поле постоянной брани… Причём, „новая иерархия“ окончательно никогда не устанавливалась и конфликтов было устойчиво больше, чем в контрольных вольерах.
Именно потому, что псевдо-доминант демонстрировал сверхагрессивность и сверхжестокость.»
Читаю и думаю:
Господи, так это же как раз и есть про Украину!
Экспериментаторы — лаборанты из-за Лужи искуственно утилизировали или отсадили из укровольера реальных доминантов, и приделали фальшивый рукопожатный еврогребень политическому лузеру, максимально оградив его от «внимания» других доминантов из других вольеров, в результате чего «курицы» автоматом признали его «императором» и, самое главное, он сам в это поверил.
И понеслось кровавое правление…
А теперь вопрос: А не кажется ли Вам, что нечто подобное исподволь готовится и в России?
Всего лишь полгода прошло с момента бегства Януковича. И осталось два дня до праздника независимости, объявленного контрольной датой окончательной перемоги. Украина за это время изменилась до полной неузнаваемости. Всего лишь полгода назад бурно обсуждался зверский режим, который вывел против «мырных протестувальникив» водометы и активно пробивался закон о запрете этого варварского оружия в морозную погоду.
Сегодня те же киевляне абсолютно равнодушно воспринимают применение бомбардировщиков, систем залпового огня и оперативно-тактических ракет по жилым кварталам украинских городов. Даже не равнодушно — рукоплескают.
За полгода Украина прошла путь от остатка человечности к полной дегуманизации. Стадо дикарей-каннибалов — вот, в сущности, во что превратили лидеры Евромайдана весь народ. Столь ударные темпы деградации общественного сознания и его архаизации выглядят небывалыми по сравнению даже с арабскими революциями. Разве что ливийцы в своей короткой, но ожесточенной войне могут сравниться с Украиной, но там-то воевали дети вчерашних пустынных жителей, им не пришлось преодолевать массу барьеров в сознании. Так или иначе, но сегодня бандеровская Украина успешно и весьма быстро прошла трудный путь от цивилизованных людей к дикарям пустыни. Ну и что, что это путь в прошлое? Цель ничто, движение всё.
Специально зашел, чтобы написать несколько строк (благо, у нас пока затишье — украм снаряды подвозят).
Я тут неоднократно читаю ссылки на то «зачем России помогать тем, кто сам не хочет за себя воевать?» Типа 90% жителей Славянска сидят дома… И ссылки на моё заявление («Стрелков сам сказал»).
Считаю своим долгом разъяснить:
1. Если бы у нас было оружия в достатке, то только Славянское ополчение насчитывало бы несколько тысяч бойцов.
2. Если бы мы имели возможность не только вооружать (а также одевать и обувать) воинов, но и материально поддерживать их семьи хотя бы на уровне средней местной зарплаты (а ведь дюди приходят рисковать жизнью!), то в Славянске у нас была бы уже дивизия и стояла бы очередь за оружием.
3. Если бы у нас был тыл (а для воюющей армии он совершенно необходим), то у нас уже шла бы мобилизация, которая дала бы десятки тысяч бойцов — и люди, до сих пор работающие (а не лежащие на диване, как великое множество «офисного планктона» мегаполисов России, давно забывших, что такое труд на промышленных предприятиях и в добывающей отрасли), массово и с готовностью на нее явились бы.
Добровольцев всегда мало. Мое обращение было НЕ ДЛЯ РОССИЯН, А ДЛЯ ДОНБАССА и было нацелено на то, чтобы их стало немножко больше и оно своей цели достигло. Сейчас их очень много, а у нас нет ни оружия, ни обуви, ни формы, чтобы можно было поставить их в строй.
Та помощь, что приходит из России сейчас, БЫЛА НУЖНА МЕСЯЦ НАЗАД. ТОГДА ОНА МОГЛА ПРИНЕСТИ КРУПНЫЙ УСПЕХ. Сейчас она уже едва-едва помогает нам держаться, но без шанса переломить ситуацию в свою пользу (см. выше пост про «жевание некоей субстанции кремлевскими ответственными чиновниками»).
Нет у нас ничего, все опаздывает даже не на дни, а на недели… А укры, как это ни смешно, нас давно уже опережают. Их машина неповоротлива, но руководят ей сейчас компетентные парни из-за океана (впрочем, я представляю, как они бесятся и «лезут на стенку» из-за укропской нерасторопности и пофигизма — примерно как я из-за российских аналогов). И эти парни пинками гонят полуразваленную машину вперед — давить и стирать с лица земли. А другой рукой подбрасывают Кремлю «заманухи» в виде «частичной оплаты газа», «переговоров» и т.п. И дни складываются в недели, недели — в месяцы… а реальной помощи все нет и нет и давно уже растрачен весь потенциал, набранный на подъеме…
Палка сгибается и сгибается, она трещит, но пока еще гнется… Когда она с треском сломается, будет поздно.
ПОМОЩЬ РОССИИ НУЖНА НАМ КАК ВОЗДУХ!
Мы готовы умереть на развалинах Славянка, но с твердой верой, что наши убитые и раненые под безответным гаубичным огнем — не напрасные жертвы! И что мы не зря принесли с собой войну в этот прекрасный город и жертвы его населения тоже не напрасны! А вера эта рвется, как растянутый полиэтилен на штормовом ветру — с каждым днем все сильнее и сильнее.
А уродов, которые начинают рассуждать о «политической и экономической нецелесообразности для россиян защиты юно-востока» я бы… нет, не расстреливал! Есть у нас тут стандартное уже наказание — «штрафная саперная рота»… В Семеновке под огнем она роет траншеи. Вот туда бы их отправил… На недельку. Чтобы вспомнили, что они в первую очередь — русские, и только потом — «граждане России».
***
«Впрочем, военная помощь, которую мы могли бы получить от России в рамках „признания де-факто“ уже опоздала. Теперь вопрос стоит либо о „сдаче с потрохами“, либо о прямой военной поддержке. Иначе мы с тяжелыми боями, прикрывая колонны беженцев, окажемся рано или поздно на территории России. Ну, те кто дойдет, конечно… Армия укропии — все же регулярная армия, а не ополчение.»
***
P.S. Плюс некоторые маргиналии на полях размышлений Стрелкова от меня — Е.Холмогорова.
11. Когда люди Стрелкова заходили в Славянск, равно как и митинговали в Луганске и Одессе то идеология (и установка) была четкой — продержаться до того момента, когда Россия введет миротворческие силы. Не дать перебить русских раньше, чем придет День R.
2. Затем Кремль струсил. Не буду ни в кого индивидуально кидать камни, тем более в Путина, поскольку у меня нет задачи орать «Банду Путина под суд» — за такие грехи правители отвечают на Страшном Суде, но надо четко понимать, что Кремль именно струсил западного давления и западных угроз, а не «начал придерживаться хитрого плана». Силы в российском руководстве ориентированные на Запад по совокупности стали доминировать над теми кого не всегда можно назвать националистами, но которые в целом государственники и антиглобалисты, уверенные, что Западу удастся навязать свою игру силой.
3. Скорее всего вся история откатилась бы полностью назад, но тут украинцы начали вытворять ТАКОЕ (Одесса, Мариуполь и т.д.), что дороги назад тоже не стало. Отсюда та странная и постыдная картина, которую мы наблюдаем последний месяц — невнятное мычание, противоречивые жесты и попытки идеологического самооправдания при помощи создания мифов о «хитрой многоходовке». Многоходовка была в апреле и Славянск был её частью. В мае многоходовки не стало и в июне тем более.
4. Точнее всего положение Кремля описывается формулой Карла Анжуйского после Сицилийской Вечерни: «Господи, если Ты решил меня низвергнуть, то сделай так, чтобы я спускался мелкими шажками». Кремль семенит вниз по скользкому склону. Месяц назад применение «Градов» вызвало бы цунами праведного гнева. Сегодня мы констатируем это как трагический факт и делаем жесты молчаливой укоризны. Но, на кремлевское несчастье, — мстительные партнеры (точнее хозяева его финансовых яиц), через посредство осатаневших от кровищи укропов, непрерывно отвешивают ему унизительные пинки, затрещины, плюются в спину кровью и подгоняют «Шнеле-Шнеле». Чем круче становится склон, тем сильнее толчки в спину.
(5. Заниматься литературным прикрытием этого позора может быть кто-то и может, но не я, поскольку моя позиция была всегда четкой и недвусмысленной, и если бы придерживались её, то сейчас все козыри были бы на наших руках. Историю в Донбассе можно было не начинать — и, заметим, я, к примеру, никогда не подстрекал к началу истории на Донбассе, но сделав первый шаг эту игру можно и нужно было играть до конца и никак иначе).
6. Положение жителей Славянска, да и всего Донбасса определяется сейчас словами «скотское предательство». Им пообещали, что их жертва и их подвиг нужны для того, чтобы пришла помощь из России. Обещал в том числе и лично Стрелков, но его трудно винить — он обещал потому, что сам был уверен. Потом, после разворота и начала пути по склону вниз, одинокий Славянск и маленькая группа Стрелкова оказались на острие удара всей украинской армии, управляемой сейчас уже американскими инструкторами. Их попросту уничтожают — вырубают свет, водопровод, убивают людей. Технические возможности регулярной украинской армии бесконечно больше, а у Стрелкова похоже даже «Нону» в итоге подбили (заметили, что она перестала упоминаться?).
7. На вопрос людей, которые вместо положения опорный базы ополчения оказались на простреливаемом Невском Пятачке: «Почему?» на них смотрят насмешливо и отвечают: «Вам никто ничего не обещал». Кроме как подлостью и скотством это принесение ни в чем не повинных людей сохранности свинокапиталов назвать нельзя.
8. При этом, подчеркну еще раз, существовали все возможности, даже после того, как от широкомасштабной операции отказались, влить в Донбасс и конкретно в Славянск достаточное количество вооружений и создать нормальное тыловое обеспечение, так, чтобы армия Украины попросту прекратила под Славянском своё существование. Это был бы вполне ясный мессадж и Западу — о масштабе потерь в случае если они будут настроены на конфронтацию с РФ.
9. О критическом уровне санкций в случае проведения такой политики говорить не приходится, поскольку критический уровень санкций — болезненных и унизительных, это то, что начнут сейчас выделывать над струсившими.Сегодняшний сигнал с отказом Болгарии от строительства Южного Потока — это анонс того, что будет дальше. Причем самые чувствительные санкции будут не по решению Больших Шестерок, не при помощи официальных заявлений и законов, а так сказать явочным порядком: Не хотим, Не надо, Не положено. Не трэба. Вот это вот Не Трэба Москва будет слышать на каждом шагу, но ослепленные сохранностью до момента своих личных кошельков свиньи за своим чавканьем лишь в последний момент заметят, что ущерб от таких санкций по отношению к побежденному гораздо выше, чем был бы от «репрессивных санкций» по отношению к победителю. Они обнаружат это тогда, когда окажется, что им нечего больше красть.
10. Вариант по прежнему есть. И этот вариант очевиден — перевернуть доску и привстать. Привязавшись к любому гуманитарному предлогу, каковых сейчас сотни ежедневно — к потокам беженцев, к убийствам детей, к захвату журналистов, осуществить принуждение Украины к миру. Тут даже лебезение перед Порошенко может пригодиться: «Мы ему поверили, а он нас разочаровал и показал себя последним негодяем!». Чем более брутально и демонстративно будет действовать РФ, тем лучше, именно потому, что вся западная стратегия полностью базируется на презумпции нашей трусости, на том, что мы будем отступать и извиняться. Сверхдлинного подготовительного периода тоже не нужно. У нашей армии будет прочный тыл, дружественное население, ненавидящее украинских оккупантов и совершенно небоеспособная против неё армия Украины. Наращивать операцию можно в ходе её развития.
11. Идеология такой операции тоже совершенно понятна: «Нехрен людей убивать суки отмороженные!» На сегодняшнюю минуту ничего больше и не нужно и даже излишне. Просто показывать 24 часа то, что _на самом деле_ происходит в Славянске и вокруг него, перечислять погибших, показывать из фото, и вы будете иметь 100% сплоченную нацию (поскольку «Эхо Москвы» к нашей нации не относится я не преувеличиваю).
12. Вариант со срочным накачиванием группы Стрелкова всем необходимым и продолжением уклонения от официального вступления в столкновение — менее предпочтителен. Суть «поводка» на котором Запад держит Кремль в частности в том, что никакой реальной помощи Донбассу безнаказанно оказывать не дадут. И поэтому по внешнеполитическим последствиям косвенная помощь скорее всего окажется в одну цену или даже дороже прямой. Хотя если кому-то нужно зажмуриться, то хорошо, зажмурьтесь и помогите так. Но только в реально полном объеме. При этом Россия не будет иметь в случае успеха статуса победителя, который критически важен для развязывания всего этого узла. Напомню еще раз — Победителя не Судят, Побежденный платит дважды, трижды и сколько раз попросят. Сот времен Марка Фурия Камилла тут ничего не изменилось.
13. Если предательство Кремля обозначится окончательно (собственно сейчас не окончательного только то, что есть еще возможности победоносно отыграть ситуацию назад к победе), то никто не осудит Стрелкова если он и в самом деле отойдет, выведя с собой беженцев, вместо того, чтобы вместо статуса неудобного живого героя приобретать статус удобного всем героя мертвого. Хотя преуменьшать опасности такого отхода тоже не надо — Украина бросит все силы включая авиацию, чтобы уничтожить эту колонну беженцев (равно как и тех, кто останется в городе на растерзание) и попросту утопить Путина в их крови. Наши заклятые друзья отлично понимают, что заставляя Кремль дрыгаться и унижаться, возлагая на него с его непомощью ответственность за смерти и горе людей, они понижают его политический кредит не то что до докрымского уровня — куда-то в район декабря 2011 года и ниже… Этот расчет на саморазрушение РФ в результате внешнеполитического поражения, несомненно гораздо больше мотивирует наших недрузей, чем собственно судьба Украины. Не случайно они начали жать именно в тот момент, когда обозначилась первая слабина.
14. При этом необходимо понимать, что слив и предательство будут засчитаны нами (а нас достаточно много и устранив, к примеру, меня, тут ничего не изменить) Кремлю именно как крупное внешнеполитическое поражение, вызванное антинациональной, антирусской политикой. Тем, что русский народ, жизни русских людей, их безопасность и свобода ценятся Кремлем бесконечно ниже и его голубых фишек и, на что уже указал Стрелков ранее, жизни достопочтенных осетин. Жизнь русского равна для Кремля 1/1000 жизни осетина. Так и запишем, без всякой неприязни к осетинам (что делать будем, завидовать будем). Никаких шансов убедить нас в том, что это была великая государственная мудрость и ответственность — нет. Либо это в начале была непродуманная безответственная глупость место которой в анналах истории (втравили 7 миллион человек в войну, а потом не пришли на поле боя), либо в конце это была подлость и трусость, увеличенная тем, что о самих людях никто даже не попытался подумать и их страдания облегчить.
Впрочем, пока Стрелков держится, пока ветка гнется, есть все шансы превратить поражение в оглушительную и восхитительную победу. Если этого не случится — Стрелков не виноват.
Истинная природа украинской войны
Многие уже давно отрапортовались о начале гражданской войны на Украине. Но на самом деле она началась только пару дней назад, с началом боевых действий в жилых кварталах. Ранее основную часть жертв среди мирного населения составляли не потери от военных действий, а жертвы политических карательных акций (типа одесской), жертвы эскадронов смерти, терроризирующих многие регионы Новороссии.
А теперь надвигается настоящий ужас. Врезалась в память фотография старенькой бабушки, у которой снарядом разрушило дом. Эта славянская бабушка, думаю, никак не могла ожидать, что доживет до поры, когда ее дом, расположенный вдали от всяких границ, окажется на линии фронта, как в 1942 году. И что обстреливать его будут не какие-то «басурмане», а свои же братья-украинцы.
И таких бабушек на Украине – миллионы. Понятно, что подавляющая часть населения Украины войны не хочет, война никоим образом не вписывается в жизненные планы большинства людей ни на Западе, ни на Востоке, ни в Центре, ни на Юге страны.
Любому, кто когда-либо посещал Новороссию или Малороссию, особенно летом, особенно сельскую местность, очевидно, что эта земля чисто физически отторгает идею войны. В бытность свою «Диким Полем» она слишком натерпелась от войны и произвола, так что сегодня в генетическом коде большинства ее жителей прописано что-то вроде послания: «хатка, огородик, завалинка, голубое небо, и ничего больше не надо».
И вот, мы видим весьма поучительный факт: страна по сути не хочет войны, боится войны, не понимает, зачем вообще воевать друг с другом, но ее туда активно вталкивают украинские власти, машина пропаганды и кучка фанатиков, и у людей нет ни малейшей возможности этому воспротивиться. Зачем? Ради чего все это?
Я много лет выступаю за государственный статус русского языка на Украине, за равноправие украинцев и русских, за федерализацию и т.п. И тем не менее, мне совершенно ясно, что ни борьба за язык, ни борьба за более справедливое распределение власти между регионами и Центром сами по себе не стоят настоящей гражданской войны. Даже борьба с украинизацией, сама по себе, не стоит гражданской войны, не стоит разрушенных городов, не «окупит» страдания умирающих от голода стариков, детей, которые прячутся от бомбежек вместо того чтобы радоваться своему детству.
Все-таки прикинуться «украинцем» русскому – раз плюнуть, и русские на Украине находились далеко не в таком бесправном положении, как в Эстонии, и не в такой опасности, как в Чечне. Те, кому совсем невтерпеж, могли бы эмигрировать в РФ. – «Казалось бы, что стоило русским в очередной раз немножко уступить, немножко прогнуться? И Новороссия могла бы избежать наступающей катастрофы. И разве русские не привыкли уступать, прогибаться, подчиняться чужой наглости за последние 90 лет? 1000 раз уступили, уступите же и в 1001 раз, дурачки! А потом — в 1002, в 1003 и т.д. Что вам стоит? Чего вдруг уперлись?»
Но эта война, как мне кажется, имеет более фундаментальную причину, которая возвышается над прямо заявленными политическими поводами. Это не война «за язык», не война «за регионализм». Это война за Человеческое Достоинство. Истинная причина в том, что русские устали уступать. «Уступалка» сломалась.
А украинцы этого не поняли, не сумели или не захотели вовремя перестроиться, все еще думают, что уступчивость русских – это нормальное, «правильное» состояние. И нужно лишь немного поднатужиться, надавить, припугнуть, — и все вернется «на круги своя». — Нет, уже не вернется.
Кстати, русскими я в данном случае называю не только «русских по паспорту», но и всех тех на Украине, кого приравняла к русским сама же укронацистская пропаганда: всех, кого воротит от бандеровщины, от правосеков, от наглой лжи, от подлых морд олигархата, коему «правильные украинцы» присягнули на верность и желают скормить своих детей. Это вообще «страшная тайна» украинского конфликта, которую нам, русским выгодно скрывать от самих украинцев: конфликт на Украине идет не между «этническими украинцами» и «этническими русскими», а в основном между разными местными субэтносами (галичанами, малороссами и новороссами), которые находятся в разной степени удаленности от русских.
Но если сами же укронацисты, по своему идиотизму, готовы записать в «русские» всех, кого воротит от укронацизма галицийского разлива, то мы этому должны быть рады. Глядишь, люди и сами поверят, что они русские. «Воротит от Бандеры, от правосеков, от жирной хари Поросенка Петра? Хочешь говорить по-русски? Хочешь гордиться Победой? Значит, никакой ты не украинец, а наш, русский!»
Последние два десятка лет чаша весов колебалась. Не ясно было, кем в итоге станут «промежуточные» новороссы: их мало-помалу, тихой сапой сделают украинцами, или все же они останутся русскими. Теперь ясно, что русскими. И все это — благодаря «мудрой» укронацистской пропаганде.
Русские устали бояться, устали уступать, устали считать себя в своей родной Новороссии «людьми второго сорта», «неправильными украинцами», говорящими на «неправильном языке». В национальном гнете главное – не материальный ущерб, а именно навязывание угнетаемым чувства неполноценности.
Мой отец, переживший ребенком немецкую оккупацию, желая описать свой опыт, не стал рассказывать про голод и прочие трудности, а вспомнил лишь главное: «они нас за людей не считали».
И не случайно многие в Новороссии заговорили сегодня о «борьбе с фашизмом», вспомнили дела минувших дней: они прочувствовали самое главное в отношении к себе укранацистскойй публики.
Именно это: «они нас не считают равными себе». «Они считают, что мы, на своей земле, в своей Новороссии, в качестве русских должны чувствовать себя неполноценными, неправильными гражданами, людьми второго сорта. Считают, что мы должны стыдиться того, что мы – русские, а не укронацисты. Считают, что мы должны думать о своей Новороссии как о «чужой» земле, где мы – что-то вроде мигрантов или оккупантов, а укронацисты – хозяева».
После начала нынешнего конфликта, особенно после возвращения Крыма, среди свидомой украинской и российской новиопской публики пошла волна увещеваний на тему: «Опомнитесь! Вы рискуете потерять украинцев как дружеский и братский народ!
Результатом этих событий будет непреодолимая трещина, пропасть в отношениях между двумя народами!» Прислушайтесь ко всем подобным увещеваниям. Везде в качестве фона звучит монотонный рефрен: «Уступите, смиритесь, ведь это правильно, когда русские уступают украинцам и кому угодно».
Между тем, пропасть, которой нас пугают, появилась гораздо раньше. Суть этой пропасти именно в том, что укронацисты не признают за русскими, именно в качестве русских, равных прав быть хозяевами Новороссии, считать ее своей родиной.
И глубина этой пропасти – уже заранее, еще до всякого Крыма подготовленной, — оказалась такой, что массы украинцев готовы воевать и убивать ради того, чтобы русские смирились и осознали себя людьми второго сорта, «гостями», а не хозяевами.
Страшно даже представить, сколько миллионов украинцев должны принести себя в жертву, чтобы заполнить своими телами эту пропасть доверху. Настолько доверху, чтобы украинец предпочел прикусить себе язык, когда появится желание гавкнуть на русского.
Чтобы предпочел вырвать себе глаз, если этот глаз косо посмотрит на русского.
Увы, именно украинские понты привели этой войне, украинское желание «перемоги» над своим ближним, над своим братом. Не будь этих понтов, и все проблемы нынешней Украины решились бы мгновенно. Об этом хорошо написал _devol_:
«Предположим фантастику (в нынешней ситуации) — вместо упоротых сектантов, русофобов, нацистов и откровенных аутистов в Киеве было бы правительство, которому немного хотя бы ЖАЛКО страну. Ну да, страна хреновая, профукали все полимеры, сбежала шестая или даже пятая часть населения, полный провал в экономике, страна-банкрот и так далее. Но, повторюсь — ЖАЛКО.
Что же делать?
Очень просто. Русскому языку — статус государственного, ибо не фиг. Провал политики украинизации очевиден всем, на украинском говорит от силы постоянно лишь 10-15% населения Окраины. Я за последние три месяца просмотрел несколько сотен видеороликов с Украины. Чисто на мове из них — процентов 15, и то с оговорками. Обычный расклад: путающийся в недавно освоенной «мове» теледиктор или корреспондент, беседует с человеком, который излагает свои мысли на нормальном русском языке. Причина уважительна: русский более богатый, более инструментальный, более гибкий язык, чем убогий псевдо-польский канцелярит. В украинском интернете русский задавил и выкинул украинский давно на помойку.
Тогда зачем плыть против течения с такой обреченностью? В Австрии и Швейцарии никто не выдумывает свой «язык», все говорят на Hochdeutsch. Наверное, потому что идиоты.
Далее — та самая децентрализация. В слабой стране со слабым центральным правительством и сдыхающей экономикой это — неплохой шанс удержать государство от сползания в анархию, эпоху «полевых командиров». Именно так поступил Ельцин в начале 90-х годов в РФ, когда был велик риск повального сепаратизма (вспомним Уральскую республику Росселя, идеи Дальневосточной республики, Татарстан и так далее).
И все будет решено автоматически. Любой сепаратизм автоматически теряет любую, самую иллюзорную основу.
А экономические проблемы Донбасса волнуют теперь не Киев, а региональное правительство. И оно отвечает за экономику региона.
Удобно? Да, просто отлично. Если еще губернатором Донбасса назначить Губарева — пусть и отдувается. А потом вообще разрешить выборы. Чтобы сами выбирали, сами хлебали, сами «радовались». Поди плохо. Киев при чем? Сами выбрали себе дураков, вот и возитесь с ними». И т.д.
Ну ладно, не будем слишком жестоки к украинцам. Они Д'Артаньяны в белых плащах. Во всем, конечно, виноваты русские.
Истинная причина этой войны в том, что русские больше не хотят быть людьми второго сорта по доброй воле, по собственной инициативе, — ни на Украине, ни где-либо еще. — «Вы привыкли, что русские прогибаются сами? Считаете, что имеете право третировать русских, смотреть на них сверху вниз? Ну так докажите это право с оружием в руках. Заставьте нас, раз такие крутые.
Сколько своих трупов вы хотите положить за то, чтобы прогнать нас с этого клочка земли? А с того? Подходите ближе, мы уже пристреляли пулемет». — Таково настроение русских: сегодня — в Новороссии, завтра — везде. Каждому, кому кажется, что он имеет право смотреть на русских сверху вниз, считать их «второсортными», «гостями» на той земле, где они живут, придется отстаивать это право с оружием в руках. Или сдуться, умерить свои амбиции, относиться к русским как к абсолютно равноправным гражданам своей страны. Сами собой, безропотно, по доброй воле, русские больше никому не позволят смотреть на себя сверху вниз.
Почему впервые это чувство проснулось у русских в массе именно на Украине, а не в Эстонии, Казахстане, на Кавказе и где-либо еще, где русские сталкиваются с гораздо большим давлением?
Ответ парадоксален: именно по той причине, что украинцы русским ближе всего, похожи на русских.
Когда право на господство и «первосортность» предъявляет абсолютный чужак, «Другой», под это право хотя бы теоретически можно подвести какое-то обоснование. «Он так отличается от меня, так непонятен и непознаваем, что, может быть, действительно чем-то сильнее или лучше меня». Но когда с претензиями на первенство к вам подступает человек, который от вас практически не отличается, которого вы видите насквозь, «тот же русский, только сбоку», — в основания для такой претензии поверить трудно.
Сначала русские вообще не воспринимали эту претензию со стороны украинцев всерьез, принимая их за милых деревенских дурачков. — «Чем бы дитя не тешилось». — Но когда поняли, что «они это всерьез», то серьезно разозлились.
И теперь украинец для многих русских – «тот же русский, только хуже», «тот, кто нуждается в наказании за наглость». Украинцы, таким образом, оказались «слабым звеном» среди дружного фронта национальностей, считающих себя «лучше и полноправнее русских». Украинцы «взяли с русских не почину», «не по способностям» и тем самым подставили всех остальных.
Ибо теперь новый шаблон взаимоотношений с «Другим», опробованный на украинцах, будет использован и в отношении других «первосортных» народов.
Во всех остальных «Других», смеющих смотреть на русских свысока, русские постепенно научатся видеть таких же «украинцев» с «дешевыми понтами», не подкрепленными реальной силой.
Священная Война русских за возвращение Человеческого Достоинства только начинается.
Самое плохое в этой истории то, что Россия, российская общественность тоже внесла свою лепту в развитие украинской катастрофы. Внесла свою лепту в углубление и «отшлифовку» той пропасти, которую выкопали украинцы, чтобы отгородиться от русских. Потворствовала той части украинского общества, которая привыкла считать русских на Украине людьми второго сорта.
Я здесь имею в виду, разумеется, не патриотов России и не добровольцев-ополченцев, а ту часть российского политического и медийного поля, которая потворствовала социопатии украинских властей, их нежеланию договариваться, искать компромисс с русскими в Новороссии.
Как же было украинцам не поверить в свое право считать русских гражданами второго сорта, если в самой же России «вся прогрессивная общественность» убеждала их в святости этого права?
Если бы новиопская Россия не провоцировала украинцев, не вводила их в заблуждение, не оправдывала их «святое право» издеваться над русскими, то, возможно, украинцы вели бы себя разумнее.
Вся та публика в России, которая жестоко обманывала украинцев, укрепляя их в желании притеснять русских, несет свою долю ответственности за проливаемую кровь, и когда-нибудь, я уверен, украинцы отомстят каждому, кто их подставил и отправил на смерть.
Послушай, брат… Если ты читаешь этот текст, значит, ты не был убит в Луганске. Ты, как и я, не лежишь сейчас тяжело раненый в николаевской больнице и не маринуешься в полтавском СБУ. Ты вряд ли готовишься к бою за родной Харьков, Донецк, Одессу – иначе ты не стал бы тратить время на чужую писанину, когда рядом совершается История: чтобы войти в неё, достаточно встать в строй.
Пожалуй, ты, как и я, обитаешь в России. Глядишь на эту Историю распахнутым взором и остро переживаешь происходящее. Быть может, тебе больно оттого, что тебя там нет, что ты сподобился в такое время остаться дома посреди дурацких забот и страхов – как и я, – и стыд за собственную никчёмность мажет щёки чем-то мокрым.
Не кори себя, не рви в клочья душу. Мы больше не бессмысленны. Юго-Восток – не хочу говорить: «…Украины» – вернул нам с тобой, и нашим заботам, и целой России смысл существования.
дальше
Как российский триколор стал многое стоить после того, как был водружён вежливыми людьми на крымский верховный совет. Как российский гимн получил подлинное рождение в одну из луганских ночей – когда тысячи русских людей в чужом, таком нелепом государстве вдруг запели его на площади в свете «мобил». Так и мы с тобой и с Россией теперь вдруг – в дни Юго-Востока – встали ногами на землю, вдохнули грудью воздух и осознали: «Живы». Ой, живы!
Та История – теперь стала и нашей Историей.
Гадают: уж не «рука ли Москвы» подняла Юго-Восток, инспирировала сопротивление народа, нагнала туда людей? Нас устроит любой ответ.
Если выяснится, что за восстанием Луганска, Донецка, Харькова стоит Россия, что оно спланировано в ГРУ, проплачено «Газпромом», прикрыто Лавровым, осуществлено белгородцами и ростовчанами, держится на российских штыках или обещании штыков, – стало быть, наша с тобой страна (и мы с ней вместе) вернулась, наконец, в мировую политику, из её объекта превратилась в субъект, в центр силы. Проявила власть и волю. Осознала собственные интересы. Пробудилась к возврату утерянного. Заговорила с Историей на языке справедливости.
Если же окажется, что ГРУ и «Газпром» ни при чём, что перед нами случилось чудо самоорганизации русских Юго-Востока, что всей организационной движухой, захватом зданий, обороной от штурмовиков, учреждением республик – а также баррикадами, прессой, митингами, обедами и интернет-каналами связи занимались сами работяги Луганска, Харькова, Донецка – значит, Россия тем более жива, близка и любима. И правда, разве это не чудо: спустя четверть века сплошной антироссийской пропаганды, после бесконечных русских поражений, откатов и сдач в соседней стране площади городов-миллионников заполнились смельчаками, для которых Россия – величайшая ценность в жизни?
Они подобны искусственному спутнику России, действующему в безвоздушном, омертвелом украинском пространстве, в зоне достаточного притяжения родной планеты. Они сравнимы с выходящей из окружения частью – линия фронта совсем близко, и свои непременно поддержат огнём. А мы с тобой, брат, если уж нам суждено быть не на фронте, а в тылу, – давай уж приближать Победу всей силой.
Теперь Россия никогда не будет прежней. Теперь ей путь – только вперёд: назад-то дороги нет. Оставить бы грязь и мерзость в слякотном, бесконечно далёком январе. Немедля сбросить с ног вериги всего того, что мешает топать вперёд, – например, несносную экономическую политику, рассчитанную на «оффшорный» бизнес и «оффшорное» сословие, годную лишь для России-без-Крыма. Почистить страну хоть немного после четвертьвековой зимы. Пробудиться как следует, словно перед войной, брат.
Прогноз по Украине апрель 2014
ВОПРОСИК by Svargaman
Когда начались крымские события и совфед РФ дал Путин карт-бланш на ввод войск, многие подумали что сценарий повторится и для Юго-Востока. Не повторился, и вот почему:
1. Незрелость идеи раздела Украины. Общественное мнение Юго-Востока не имело плана, идеи, цели
жители Юго-Востока не так массово хотели в Россию, как крымчане. Митинги были, был даже захват администраций, но реальную власть взять не удалось по многим причинам: неорганизованность протестов, точесные аресты лидеров протестующих хунтой, крепко-держащих-власть в городах олигархов, отсутсвите четких целей у протестующих. Идти сразу в Россию? Не весь народ этого хочет. Или создавать независимое государство Новороссия? Эта идея не популяризировалась и не вросла в умы. Нужны флаги, символы, организации, сочувствующие и… годы. Или просто заявить о своих правах, чтобы Киев не гнобил? Народ растерян. Не привычен добиваться своего через митинги. В СССР так не было принято, в пост.СССР этому научились западные украинцы, а восточные как то не научились.
Почему на Украине мало возможностей
для начала настоящего русского сопротивления нацистам
в статье:
Почему не будет русского сопротивления
а также в статье
Почему продадут русское сопротивление
Идти в Россию пока (для массы) — слишком радикально. Кому «моя-хата-с-краю». Кому привычно «пилить тут». У кого промыты мозги 23 годами незалежности, «мы сами страна», «в России диктатура» и «а они там живут не лучше нас». А кто-то вообще сторонник майдана (особенно активная молодежь). К сожалению Россия не работала с Украиной, как запад все эти годы: не открывала свои культурные центры, не поддерживала политиков и журналистов, не создавала лагеря боевиков, не вливала миллиарды в протестное движение и так далее. Сначала Россия сама была очень слаба, потом — сосредотачивалась и по привычке старалась «не лезть в дела независимого государства», а когда пыталась было лезть — получала концентрированный отпор: и МИД Украины, и СБУ, и все их СМИ. Возможно, следовало активнее создавать про-российские ячейки, газеты, сайты, группы, агентуру. Активнее доносить свою точку зрения и влиять на умы. Но… этого сделано не было.
Протест Юго-Востока пока не привел к значительным результатам в виде «в Россию» или федерализации. Результат однако уже есть в виде — голос русских услышали в мире и в Киеве. Мир обсуждает федерализацию, Киев начал задабривать, «давать мразям любые обещания», прекратился «ленинопад», боевики если и появляются в городах ЮВ — то набегами и без прежнего задора. Что уже немало, но и не достаточно для перекраивания границ «вежливыми людьми».
Кстати, позиция России впервые за все годы незалежности стала предельно честной. Наконец то бандеровцев начали называть фашистами, а не скрывать их преступления ради мифический «дружбы народов». И МИД и Минобороны наконец то озвучили их преступления. СМИ осуждают их открыто и подробно. О правах русских Украины тоже стали говорить на всех уровнях, громко и честно. Это ж вообщем-то позор, что Сашко Музычко не был объявлен в розыск ещё 5-10 лет назад. Пока петух не клюнул, Россия не шевелилась, к сожалению. Большой минус в том, что молчали так долго, плюс в том что хотя бы сейчас Россия честно заявила о защите прав русских, соотечественников.
Что готовит МВФ для Украины
при поддержке олигархов и компрадоров
в статье
Условия кредита МВФ Украине
и в статье
Отношения Украины и МВФ
2. Военные причины. В военном плане операция «вежливый Юго-Восток» гораздо сложнее, чем Крымская. И больше территория, и граница, и меньше, как уже написал выше, поддержка населения. Одно дело когда рядом с «вежливыми людьми» радостно фотографируются крымчанки, другое дело, когда какая нибудь активная майдаунка кидалась бы на них, как на окупантов.
3. Экономические причины. Во первых, сначала надо «переварить крым», сделать из него самоокупаемый регион, пример и витрину, конфетку. Потом идти дальше. Глупо было бы, захватить весь юго-восток, но не дать российские пенсии и зарплаты военным — вместо восторга будет одно разочарование. Во вторых, сама Украина ещё не вкусила все «прелести» правления хунты: иглы МВФ, высоких цен на газ, понижения зарплат, бандеризации, тупорылости властей и пр и пр. Народ должен оголодать и озвереть, и каждый месяц правления хунты играет на руку России.
4. Патриотический угар киевлян. Сейчас очень многие украинцы кричат про «агрессию», киевские интелигенты обещают стрелять в русских окупантов и вообще, сплотились. Это не тот фон, который нужен России. Нам нужно, чтобы население встречало нас цветами, чтобы народ ждал как избавителей. Нужно, как в Крыму, а не как в Ираке. Вежливо и без стрельбы, а не «героическая оборона киева». Ввод войск сейчас только поддержал бы хунту морально, заодно оправдав ту экономическую попу, которая вот-вот наступит. России нужно противоположное: чтобы попа наступила не из за войны с Россией, а руками хунты. Чтобы население Украины открыло глаза. Чтобы вместо «перемоги» (радости от победы майдана-2) наступил период «поиска виновных в перемоге» (массовое разочарование в майдане).
5. Дипломатические причины. Если Крым запад уже вынужден проглотить (быстрота их до сих пор просто шокирует), то такой же резкий захват Юго-Востока мог бы привести к экономическим санкциям запада. К ним Россия пока не готова. Необходимо ещё немного вырастить экономику, диверсифицировать экспорт на Восток, до конца подмести и национализировать элиты, создать свои платежные системы, вывести российские деньги из офшоров, перевооружить армию и так далее. Крымские события ускоряют процесс, но… пока Россия не очень готова экномически воевать с Европой и США (впрочем и та сторона не готова)
6. Все или частями? Не совсем ясно, А надо ли забирать только Юго-Восток? Ведь если бы можно было сделать всю Украину действительно союзной страной, в ТС и ОДКБ — это было бы много лучше. Или хотя бы с Киевом и без 3-5 западных областей. Да, сейчас власть и СМИ в Киеве захвачены западенцами, но надолго ли это? В свете надвигающегося большого экономического песца — население разочаруется в майданной власти ещё быстрее, чем это произошло с Ющенко-Тимошенко, ведь в 2005-м Россия продолжала сотрудничасть с Украиной, а сейчас Россия помогать им не желает. Возможно, стоит немного подолждать и Украина переболеет коричневой чумой?
Из каких несоответствующих друг другу частей состоит Украина,
Материал, с графиками и картами,
в статье:
Раскол Украины сегодня
А также в статье:
Экономический раскол Украины
Мой прогноз развития ситуации
1. Россия сфокусируется на том, чтобы сделать из Крыма конфетку, привлекательну витрину, полюс притяжения.
2. Россия продолжит дипломатическую работу на федерализацию Украины (первый шаг к созданию или независимой Новороссии или входа её в РФ)
3. России важно повышать свою экономическую силу. Ведь если жители самой России будут жить не хуже а то и лучше жителей ЕС — даже отпетые бандеровцы первыми закопают свои австрийские кепки до лучших времен и будут умолять взять их к себе
4. России необходимо срочно завершить полное перевооружение армии. «Вежливые люди» Крыма это хорошо, но я не уверен что так экипированных солдат ещё хватило бы на весь Юго-Восток (возможно у нас уже вся армия такая, я не black shark, только знаю что уровень новой техники в войсках ещё не достаточно высок)
5. Юго-Востоку необходимо продолжать бороться за свои права. Ходить на митинги. На них — «обрастать горизонтальными связями» — личными контактами. Возможно, перейти на подпольную борьбу. Конечная цель — максимальная региональная автономия, экономическая самостоятельность, затем местные законы о языке, памятниках, праздниках и тд. Все это первый шаг к будущему отделению.
6. России необходимо начать активно помогать русскому движению на Украине: деньгами, СМИ, идеями и тд.
7. Ещё один момент — идеология. Запад создал привлекательный пряник: у нас де свободное общество зажиточных людей. Россия до недавнего времени даже не думала о идеологии. А наши либерастические СМИ и ЖЖ промывали мозги молодым и активным, прославляя запад, ругая Путина и все российское. Уверен что если бы русские СМИ и ЖЖ гордились бы своей страной и президентом последние 3-5 лет — то и украинские интернет пользователи бы прониклись, обзавидовались бы и не так активно стремились бы на запад. К счастью, Крым вызвал подъем патриотизма в России. Надеюсь наши СМИ вообще и пользователи сети в частности теперь меньше будут гнобить свою страну. Ведь мало кто захочет присоединяться к этой России, где все топ блогеры ежедневно пишут про неё гадости, а простые интернет пользователи им верят.
Расклад сил по Украине с учетом экономики
в статье:
Кто из олигархов поддерживает Майдан?
а также зависимость от Запада в статье:
Какие санкции могут угрожать Украине
Короче. Ситуация может и измениться резко. Но пока Россия сделала ставку
— на деэскалацию конфликта на международном уровне (не стоит пока рвать экономические связи)
— дипломатическое давление о федерализации, о политзаключенных, составление «белой книги» репрессий против русских и тд.
— экономическое давление на Киев: высокие цены на газ, никаких кредитов, давление на конфетный бизнес, возможные пошлины на укроэкопорт. Цель: «лечебное голодание» всей Украины — пока само население сначала не разочаруется а потом озвереет от новой коричневой власти.
— успеть отстроить Крым, показывая его остальной Украине — «вот что может быть с вами»
— идеологическое давление: начали бесплатное спутниковое вещание российских каналов.
— так же я надеюсь на скрытую поддержку про-российского сопротивления
После выборов 25 мая я предвижу смену воинственной риторики Киева на просьбы Москве о деньгах. Обычно Москва соглашалась ради «братского народа», но в этот раз может упереться рогом, выставив условия федерализации страны. Киев или должен будет уступить или ввести экономику в полный штопор. Третье может случиться только если ЕС даст Украине денег больше чем грекам, что вряд ли.
В перспективе нескольких лет я вижу массовое разочарование всего украинского народа в майдаунах и новые массовые протесты, в том числе в Киеве. Напомню, народ разочаровался в оранжевых за пару лет, но тогда и газ стоил $50-$90-$126-$179-$230. А не $485, как сейчас. Тогда народ юго-востока не имел перед собой картинку майдана-2, беркутян, Крыма. Тогда Россия не была так зла на оранжевых, как сейчас на коричневых.
Какова степень зависимости власти и оппозиции от олигархов
в статьях
Роль олигархов в политике Украины
А также
Олигархи Украины и отношения с Россией
Итак, я уверен, что Россия и Украину и тем более её Юго-восток — ещё не потеряла. И время сейчас уже работает на русский мир. Русские перестали тихо терперть ползучую бандеризацию. И то, что экономика ВГН на грани краха при правлении бандеровцев — тоже работает на Россию.
Cмотрим в предисловие замечательной книги «История Русской Революции» незабвенного Льва Николаевича Троцкого.
Цитата: Наиболее бесспорной чертой революции является прямое вмешательство масс в исторические события. В обычное время государство, монархическое, как и демократическое, возвышается над нацией; историю вершат специалисты этого дела: монархи, министры, бюрократы, парламентарии, журналисты. Но в те поворотные моменты, когда старый порядок становится дальше невыносимым для масс, они ломают перегородки, отделяющие их от политической арены, опрокидывают своих традиционных представителей и создают своим вмешательством исходную позицию для нового режима. Худо это или хорошо, предоставим судить моралистам. Сами мы берем факты, как они даются объективным ходом развития. История революции есть для нас прежде всего история насильственного вторжения масс в область управления их собственными судьбами.
Так вот, как непосредственный участник событий 27 февраля, снова повторяю в Крыму было прямое вмешательство масс в исторические события. В начале 20 чисел уже были сформированы боеспособные отряды в количестве более 2 тысяч человек, как минимум способные собрать и разобрать автомат калашникова, пусть и медленнее норматива. Так же из бывших профессиональных военных был сформирован костяк командования. Видео где то было на ютюбе. Переодеться в полевую форму и взять автомат вопрос 20 минут. Органзиоваться в отряды, роты и полки вопрос даже не 20 часов. Тем ни менее народ достойно с этим справился. Хотя почетную обязанность держать автоматы, пулеметы, снайперские виновки и так далее выпала «вежливым людям», к каждому такому человеку был приставлен ополченец для контактов с гражданским населением, охране правопорядка, создание правильного медиа освещения и предотвращения провокаций.
Поражает порой амёбная уверенность людей в том что всё в этом мире контролирует Путин, Ротшильды, Госдеп или как минимум жидомассонский заговор. Если в подъезде сгорела лампочка, то за нас её не вкутит Путин, если бендеры носятся по стране снося памятнники Ленину, то Путин самолично за дедов не довоюет. Естественно сейчас в мутной украинской воде ловят рыбку и продвигают свои интересы различные силы, идет большая игра всё такое. Но отыгрышь в этой игре и присоединение к России Крыма, является лишь следствием «вмешательства масс» в исторические события. В Крыму такое вмещательство масс было. Народ буквально с пинка призывал Аксенова выйти на улицу и дать отчет о принятых за сутки решениях, а так же сделать формулировку референдума более ясной и перенести его на как можно более ранний срок. Все эти предложения поступали прямо из толпы которая бурлила и бегала как атомы в молекулах.
Увлекаюсь политическими митингами, много видел и русских и украинских, и проплаченных и болотных и Кургиняновских и всяких. Но конерктно в этой ситуации было полностью впечатление, что как будто в революцию описанную Троцким попал. А главное, что народ совершенно не надо было ни за что агитировать. Все итак всё знали. Женщины 30-40 лет похожие на учительниц собирающие вокруг себя толпы заинтересованных бабушек и не обременных лишним образованием мужиков пролетариев, с заправской выправкой политрика излагали, кто виноват, что делать и в каком конкретно гробу они Киевскую хунту видали. Как будто с форума «глобальной авантюры» совсем не вылазали. glav.su/forum/4-politics/38-ukraine-russia-relationships/offset/146200/
В то же время в Харькове как и на Юго Востоке революционной ситуации не было. Бандеровцы захватывают администрацию, собираются пригнать автокран, чтобы свалить Ленина, и пишут в своём ВК паблике, что харьковчане быдло и их место на параше. Из всего 1.5-2 миллионного города собирается 500-1000 мужиков, не согласных с такой постановкой вопроса. Информации никакой нет, каждый сидит за своё. Кто-то просто почувствовал себя и свои права ущемленно, кто-то за памятник, кому то фашисты не нравятся и так далее. Единственное что сплачивает народ это не любовь к бендерам. Даже кричалок никаких нет, «Россия» кричать стесняются, на все бендеровские заряды, ответ один «Харьков». Максимум на что хватило сил взять администрацию (и даже на неё какой то паренёк с России флаг наш водрузил, и тут без москалей не обошлось) и тут же разойтись по домам, те кто сильно на камеру засветился при штурме сейчас под следствием ходят. К сожалению Харьков основательно подвергся процессам дерусификации, и превартился в город барыг с «Барабана», у которых и хата с краю и как нибудь само собой все рассосется. То же самое думаю, творится по всему Юго Востоку.
Насчет профессиональных революционеров, они есть. Стекаются со всей страны на помощь братскому народу. Вон негра с задержали и еще 2 менее известных его компаньонов.
Народ в «Другой России» более чем пассионарный, партия политических заключенных, сидеть вообще не боятся, еще в 1999 году захватили башню моряков в севастополе и плакат повесили «Севастополь русский город». Да я и сам поняв что с Харьковым каши не сваришь, по призыву партии рванул в Крым. Блекшарк например называет Лимонова «педичкой», ну вопрос как говорится эстетический, как по мне так отличный писатель, вон даже негров из евросоюза к делу пристраивает.
Так что буйные есть, народ к сожалению на Юго Востоке не тот. Их уже и убивать начали и гривну обвалили, запретили русский язык, сняли все надбавки к зарплате, а они один хрен не хотят вылезать из своей хаты и помогать мне, негру, Вове Путину, и вежливым людям освобождать их от гнёта фашисткой хунты.
Недавно прошедший 17 марта День Святого Патрика, покровителя Ирландии напоминает об определенных параллелях ирландских проблем и проблем русского населения Новороссии. И эти параллели могут оказаться крайне нерадостными для киевской хунты. Эта статья – небольшая попытка прогноза того, как могут развиваться события, если киевские власти продолжат свой курс на подавление Русского Юго-Востока Украины и его украинизацию. Конечно, есть еще вариант, при котором Россия введет войска для защиты своих интересов на Украине, но сейчас речь о том, что произойдет, если это будет признано нецелесообразным.
Напомню, что Северная Ирландия, или иначе говоря, часть Ольстера, до сих пор принадлежит Великобритании. Также напомню, что борьба проживающих там ирландцев за воссоединение с Ирландской Республикой не прекращалась никогда. Последний на сегодняшний момент времени пик этой борьбы пришелся на конец 60-х и 70-е годы. Военно-политическая обстановка в тех местах тогда имела следующие особенности. Была сравнительно легальная партия Шинн Фейн, выступавшая за единство Ирландии и освобождение Северной Ирландии из-под английского владычества. И была Ирландская Республиканская Армия, боровшаяся за все это военными методами. При этом скорее Шинн Фейн была политическим крылом ИРА, чем наоборот. С другой стороны были, например, Демократическая Партия Ольстера и Прогрессивная Юнионисткая Партия, которые горой стояли за нахождение Северной Ирландии в составе Великобритании. И были полулегальные Ассоциация Обороны Ольстера и Ольстерские Добровольческие Силы, которые делали много грязной работы, которую не могли себе позволить Британская Армия и Королевская полиция.
Вам эта ситуация ничего не напоминает??
По-моему ситуацию в Новороссии можно описать точно так же только поменяв названия. За одним исключением. Пока еще отсутствует русский аналог ИРА. Но думаю, что за ним дело не станет. И ждет нас появление организаций, готовых противопоставить Службе Безопасности Украины, Правому Сектору и частным армиям украинских олигархов ДРУГИЕ методы борьбы вместо митингов. Как они будут называться, Народное Ополчение Донбасса или какая-нибудь Освободительная Армия Новороссии сейчас сказать невозможно. Можно только предположить, что аббревиатурами их названий будут исписаны каждая стена и каждый забор во многих областях. Но все это будет потом, а сейчас интересно понять какие цели, формы и методы могут быть у Русского Сопротивления.
Прежде всего, новое киевское руководство сильно ошибается думая, что Сопротивление ограничится Юго-востоком Украины. Сама логика борьбы приведет к распространению борьбы и боевых действий на всю территорию Украины. Все очень просто. Сейчас к власти пришли силы, максимально прямо выражающие концепцию построения украинского государства как «анти-России». Соответственно те, кто будут им противостоять в жесткой форме, будут сражаться за уничтожение нынешнего украинского государства. Сама логика противостояния понудит их к этому. Будут ли лозунгами Сопротивления присоединение к России или федерализации, означают эти лозунги одно и то же. Конец Украинского государства в нынешнем виде. Конец проекта по построению украинской политической нации. Вся украинская элита так против федерализации потому, что раздробленная на локальные общности Украина силой очень приземленных интересов очень быстро становится Россией.
Конечно, будут базовые регионы Сопротивления. Там, где публично выражать позицию с сопротивлением не совпадающую смогут только очень хорошо охраняемые люди. Помнится, были случаи, когда ИРА расстреливала митинги политических противников из пулеметов и минометов, думаю, что скоро выход на митинг в Донецке под желто-голубым флагом станет самоубийственным аттракционом. И сотрудники силовых структур будут либо жить на казарменном положении без семей, либо закрывать на многое глаза. По меньшей мере, закрывать, если прямо не сотрудничать с Сопротивлением.
Будут регионы оспариваемые, там, где много и сторонников Сопротивления и его противников. Похоже на нынешний Днепропетровск. Места самой активной борьбы во всех формах. Будут регионы враждебные. Например, Киев и Западная Украина, где силы Сопротивления будут вести боевые действия диверсионного и террористического формата. Соответственно, понятны и задачи Сопротивления в их территориальном разрезе. Безусловное удержание базовых территорий и их расширение за счет оспариваемых. Создание ячеек Сопротивления и развертывание борьбы на враждебных территориях.
Чтобы вернее понять формы и методы действий Сопротивления, важно осознать, кто является его главным врагом. А Врагом является практически весь украинский правящий класс, как социальная общность заинтересованная в сохранении Украины в нынешнем формате. Его экономическая власть базируется на работающих на Украине предприятиях, его политическая власть базируется на подконтрольных ему СМИ и непосредственно осуществляется руками и мозгами украинской свидомой интеллигенции. В общем, целями Сопротивления будут подрыв экономической и культурной гегемонии украинской элиты.
Так что мы увидим в экономической сфере:
Организованный саботаж и диверсии на предприятиях украинских олигархов.
Добровольные и принудительные забастовки там же. Если за штрейкбрехерство можно будет получить пулю, то желающих потрудиться найдется немного.
Нанесение ущерба активам с помощью информационных операций. Если начать всем рассказывать убедительные псевдоинсайды про проблемы каких-либо предприятий и банков, то у них действительно возникнут проблемы.
Борьба же на идеологическом фронте окажется сюрпризом для украинской интеллигенции. Точнее некоторые формы этой борьбы, помимо чисто информационных. Для Сопротивления нерационально планировать операции по уничтожению украинских ВИПов, они хорошо охраняются. А вот журналистов и блоггеров никто не охраняет. Если работа на 5 канале украинского телевидения станет автоматическим приговором, то, как скоро канал прекратит работу? Если за невменяемые посты в онлайне, будет прекращаться оффлайновая жизнедеятельность постящего, то, как скоро в социальных сетях останутся только изображения котиков? Вопросы риторические.
Лишний раз напомню, что написанное выше это не призывы, а прогнозы. Прогнозы практически неизбежного будущего. Сейчас мы можем предполагать, что люди решившиеся сопротивляться сейчас не болтают в сети, а готовятся, думают и планируют. И только внешне не происходит ничего заметного. Очень вероятно, что скоро мы увидим первую громкую акцию Сопротивления.
Так что пожелаем сейчас этим людям удачи! Наступает время, когда враги Русского Мира поймут, что зря они так долго сеяли ветер. Урожай им не понравится.
Самые короткие литературные шедевры
Некоторым писателям удается в нескольких словах передать очень многое.
1. Однажды Хемингуэй поспорил, что напишет рассказ, состоящий всего из шести слов, способный растрогать любого читателя.
Он выиграл спор:
«Продаются детские ботиночки. Неношеные»
2. Фредерик Браун сочинил кратчайшую страшную историю из когда-либо написанных:
«Последний человек на Земле сидел в комнате. В дверь постучались...»
3. О.Генри победил конкурс на самый короткий рассказ, который имеет все составляющие традиционного рассказа — завязку, кульминацию и развязку:
«Шофёр закурил и нагнулся над бензобаком посмотреть, много ли осталось бензина. Покойнику было двадцать три года».
4. Англичане тоже организовывали конкурс на самый краткий рассказ. Но по условиям конкурса, в нем должны быть упомянуты королева, Бог, секс, тайна.
Первое место присудили автору такого рассказа:
«О, Боже, — воскликнула королева, — я беременна и не знаю от кого!»
5. B конкурсe на самую короткую автобиографию победила одна пожилая француженка, которая написала:
«Раньше у меня было гладкое лицо и мятая юбка, а теперь — наоборот».
тебе тридцатник уже. Взрослый. Скажи, ты ведь можешь жить без бабы?
В плане именно ведения домашнего хозяйства. Наверняка, такой опыт у тебя есть. У большинства есть, и успешный.
Так вот, ты хочешь получить от женщины то, чего вполне способен достичь сам. И сравниваешь это с тем, чего ты сам достичь совершенно не можешь.
С другой стороны, отношения убивают именно мелочи, детали. Одно, другое, накапливается. Но нужно понимать, раздражение накапливается именно в тебе. Именно ты считаешь обиды, составляешь список претензий (это ты уже начал).
И сравниваешь размер твоего недовольства с силой твоей любви.
А это неправильно само по себе. Это же несравнимые вещи. Любовь абсолютна и безбрежна. Ее нельзя измерить и сравнить с чем-либо.
Если ты начал сравнивать, то настоящей любви уже нет.
Предполагаю, что опрос этот не всерьез. Просто подколоть жену.
Но если всерьез, то представь себе нечто похуже. Если она завтра признается, что у нее был продолжительный роман, ты с ней немедленно расстанешься? Если нет, то что говорить о какой-то уборке?
Найди компромисс. Семейная жизнь состоит из компромиссов на 99%. Я не говорю: «Уступи». Нужно поторговаться и найти среднее. Ей ведь тоже интересны отношения с тобой.
Или работай над собой и этим усилишь свою позицию. Тогда на будущих переговорах ты получишь больше. Или все твои требования будут приняты безоговорочно. Ну, прикинь, здоровенный обеспеченный умный красавец, бабы кругом текут. Можно на многое пойти, чтобы такой не сбежал.
Если выберешь компромисс, все равно работай над собой. В этой игре нужно очень быстро бежать, чтобы хотя бы оставаться на месте.
Итак, выяснилось, что большинство проблем в тебе, а не в ней. Что Чик и отметил сразу.
подобной хуйнёй, в основном страдают уйбки с мест не столь отдалённых…
1) пробиваем в интернетиках по номеру телефона область, где сидит упырёнок...
89512707571 — ОАО «Уралсвязьинформ» [Курганская область] 2) смотрим есть ли в этой области так называемые «зоны»…
Места лишения свободы, Курганская область:
1. ОФ 73/1 общего режима; Курган, ул. 2-я Часовая, 40; тел. 44-5087, 48-9750;; тел.; начальник
2. ОФ 73/2 общего режима (1000 мест); Курганская обл-641330; Кетовский р-н, ст. Просвет, ул. Заводская, 1; тел. 3-6002, 3-1294; начальник Сергей Ушаков; Курганская обл-641330; Кетовский р-н, с.Просвет ул. Заводская-1.; тел.; начальник
3. ОФ 73/3 ЛИУ; Курган, ул. 2-я Часовая, 48;; тел.; начальник
4. ОФ 73/4 женская общего режима; Курган, ул. К. Мяготина, 43; тел. 44-8070, 44-7001;; тел.; начальник
5. ОФ 73/5 колония-поселение; Курган, ул. 2-я Часовая, 48а; тел. 48-9702;; тел.; начальник
6. ОФ 73/6 строгого режима (2500 мест); Кетовский р-н, ст. Иковка; тел. 9-1302, 3-4341;; тел.; начальник
7. ВК воспитательная (250 мест); пос. Юргамыш; начальник Зинаида Горохова;; тел.; начальник
8. ИЗ 45/1 СИЗО (300 мест); Курган, ул. 2-я Часовая, 46; тел. 48-9731, 44-9162;; тел.; начальник
9. ИЗ 45/2 СИЗО; Шадринск, ул. К. Маркса, 51;; тел.; начальник
ФБУ МРУИИ № 1 – исполняет наказания на территории Советского района г.Кургана.; Юридический адрес: ул.Анфиногенова, 104, г.Курган. тел. 8(3522)41-21-31.; тел.; начальник
ФБУ МРУИИ № 2 – исполняет наказания на территории Кетовского района Курганской области.; Юридический адрес: ул.Красина, 6, с.Кетово. тел. 8(35231)2-23-95.; тел.; начальник
ФБУ МРУИИ № 3 – исполняет наказания на территории г.Шадринска Курганской области.; Юридический адрес: ул.Р.Люксембург, 14, г.Шадринск. тел. 8(35253)5-32-12.; тел.; начальник
ФБУ МРУИИ № 4 – исполняет наказания на территории Шумихинского района Курганской области.; Юридический адрес: ул.Ленина, 74, г.Шумиха. тел. 8(35245)2-91-68.; тел.; начальник
ФБУ МРУИИ № 5 – исполняет наказания на территории Макушинского района Курганской области.; Юридический адрес: ул.Кр.Площадь, 9, г.Макушино. тел. 8(3526)9-12-54.; тел.; начальник
3) Смотрим какая разница с Москвой
Курган, как и вся Курганская область находится в часовой зоне Екатеринбургское время. Смещение относительно UTC составляет +6:00. Относительно Московского времени часовой пояс имеет постоянное смещение +2 часа и обозначается в России соответственно как MSK+2.
4) Находим в интернетике сайтик, от куда можно бесплатно, без регистрации отправлять смс на номера этого оператора: mysmsbox.ru/send
5) ну и начинаем засирать смсками этот номер… :) лучше всего в 6-00 7-00 9-00 12-00 18-00 21-00 22-00, в это время у них там побудки, хуютки, построения всякие… можно по середине ночи… пусть его хата возненавидит, если этот долбоящер забыл вибрацию/звук отключить)
у любого кто вышел на улицы в Москве и Питере, протестуя против фальсификации выборов
— итак, речь о фальсификации выборов.
бла-бла-бла…
Мы становимся жертвами фальсификаторов фальсификаций.
— Стариков утверждает, что фальсификаций не было. Ну, раз фальсификации сфальсифицированны.
А что в том «бла-бла»? — А там «логическое» обоснование вывода об отсутствии фальсификаций. И в чем оно заключается? — А ни в чем. Вообще ничего ни о фактах, ни о цифрах. Там только хитрожопая конструкция из идиотских предположений.
Примерно такая:
— Господин судья! Васька-кривой украл у меня поросенка!
— Чем докажешь?
— Вот видео. Васька выбегает из моего сарая с поросенком.
— Ээээ! Это ни о чем не говорит. Ну, вот представь. Если я бы тебе вдруг показал видео, где ты бы воровал у Васьки гуся, то тебя надо было бы судить за кражу?
— Но я же не воровал гуся!
— Вооот. И Васька-кривой не воровал у тебя поросенка.
— Но поросенка-то нет… А видео? Господин судья?
— Пшел вон. Следующий!
И вот такой хуетой он принимает отсутствие фальсификаций за доказанный факт и далее наворачивает пургу про информационную войну и «власти должны задушить».
Кто, студенты? Это народ. А медведев — по сути слуга народа. Ттак и обязан с народом вести себя, как слуга, а не как царь. А вот за рубежом он обязан вести себя, как царь, а ведёт себя, как слуга…
я тут посмотрел в твой профиль. Ты еще очень молод.
У взрослых людей есть дом, домашние обязанности, дети. Домашнюю работу у одного нормально проверить — это час. Пожрать приготовить, не пельмени сварить, а нормальную жратву.
Тебе кажется, что можно въебывать по 12 часов в день, и это нормально? — Нет, это не нормально. Поймешь потом.
Прохоров тоже предлагал. А пусть работяги пашут по 60 часов в неделю, им же все равно нефиг делать. В Куршавель с блядями они не летают. Нормальная такая жизнь. Час с работы и на работу. Час обед. 12 часов работы. 8 часов спать. 1 час на завтрак, ужин, помыться.
Остается 1 час на воспитание детей, секс, спорт, чтение, хобби, театры, выставки, клубы… Въебывай, какие проблемы?
Но многие так и живут. Ну, а как, если за работу платят 10-12 штук? Это рабское положение. Т.е., люди ставятся на положение рабов, вынуждены убивать всю свою жизнь на подработки, а потом некоторые пидарки говорят: «ну, въебывай побольше, и будет у тебя всё». Всё — это другое.
Есть еще момент, который немногие понимают.
Разница между зарплатами в 20 штук и в 40 штук — не в два раза. После того, как ты оплатил коммуналку, разные услуги и поборы, купил еды, зимние ботинки и трусы, у тебя от 20 штук остается 5. Шикуй. А от 40 штук остается 25.
Вот и разница в 5 раз.
У некоторых есть такое «упрощенное» понимание проблемы коррупции.
Дескать, отпиливают, да, но строят же. Как налог дополнительный. Надо радоваться, что построили дорогу, а наворовали — не такая уж и беда.
Меня жутко бесит когда какому нибудь ребёнку, всем миром собирают на операцию в Германии. Возникает вопрос, вы где там пидорасы? Голикова ты чё? Спизди на 200 тыщ меньше, скинься тоже. Им похуй. Поэтому нужно чётко понять, что как начало возмущения, нужно хотя-бы явится на выборы и выкинуть ПЖВ из кресла. Это первое.
Чуваки, не ходившие выбирать/испортившие бюллетень, вам предлагали выбрать себе хозяина. Ага, власть, законодательную.
Вы, видимо, считате, что, если вы не захотели выбирать себе хозяина, то хозяина у вас не будет?
Как бы не так. Будет. И не кто-то случайный. Вы ведь считаете всех их пидарасами. Хозяином будет не случайный пидарас. Им будет самый злобный, беспринципный и жадный. Тот, кто готов покупать голоса и имеет бабло для этого, тот, кто срет вам в глаза из зомбоящика, тот, кто нагло врет вам с плакатов, тот, кого вы не победите в суде.
И пидарасами с таким хозяином будете именно вы. В самой пассивной позиции.
Результаты известны, поздравляю вас, вы получили то, что сделали.
Мы живем в рамках табу. Запрещен инцест, измены нежелательны, моногамия желательна, друга нельзя ебать. Для всех этих ограничений есть причины (лежащие, кстати, во всё тех же инстинктах). Они, в основном, понятны.
Рассмотрим тезис «друга нельзя ебать» подробнее. Он ведь есть. Именно это и служит основой этого спора. Или друг, или ебать.
Вот именно это и не определяется инстинктом. Инстинкт говорит: «Баба! Вперед!!!» А кто тут сказал: «Друг»?
Может, это табу сказало? — Нет. Кто вам сказал, что вы — малчег и деффачко — друзья?
Нет. Это вы сами примеряли на себя роль любовников и остались чем-то недовольны.
А почему примеряли? — Все всегда примеряют. Даже соседа в очереди в кассу.
Возможно, у вас был в этот момент вариант получше. Даже рабочий вариант!
Ну, или недовольным остался только один из вас. А второй непрочь. Да.
Заметила, что речь идет пока только про тот самый инстинкт? Ага. Пока работает только он. Ты оцениваешь нового мужика.
Поясню на примере. Тебе 15 лет (литл фифтин, ага). У тебя есть мальчик. И вот, он приходит на очередную свиданку с другом. Ты сравниваешь, ты примериваешь друга себе, ты мечтаешь (да-да!) о нем. И приходишь к мысли, что твой лучше. Всё ОК. Или приходишь к мысли, что получше друг. (Всё инстинкты рулят, мы выбираем, всегда выбираем)
Далее, чем бы не закончилось, это будет драма. Драма!
А почему, собственно? Тут вступают внеинстинктивные табу. (конечно, они тоже инстиктивные, но других, нижних уровней).
Это табу: «Нельзя отбивать бабу у друга». Причем, это действует и на тебя. Тебе так же неловко поначалу. Но это слабое табу. Часто не соблюдается…
Итак. Всякий раз, когда ты знакомишься с мужиком, ты примеряешь его на место своего мужика. Если он проигрывает текущему мужику или проигрывает воображаемому принцу в вакууме, то ты ему не даешь. Иначе — даешь.
Судьба оставляет его, отвернутого тобой, на орбите твоей жизни. Почему? — Друг твоего, вместе учитесь, работаете, соседи…
Что далее? — А вот что. Этот чувак тобой был оценен не зря. Он получил свой номер. Номер в очереди тех, кому бы ты дала, если бы первый номер вдруг бы сдулся куда-то.
Also, рано или поздно в твоей сфере появляются такие чуваки. Ты можешь думать о них, как о друзьях. Например, они тебя катают на авто или пьют с тобой. Но у каждого есть свой номер. Твой номер. Ты не сможешь записать чувака в друзья, если его номер будет 5000000000000000000000.
Ну, пятый, ну, двадцатый…
Вспомним, о чем говорит нам табу. «Ебать друзей нельзя». Почему, откуда?
Тот же инстинкт. Кто твой «друг» — тот не твой мужик. Это нарушение табу желательной моногамии.
Опять-таки, в классическом понимании друзья (однополые, конечно) не могут иметь интересов друг к другу.
В итоге. Дружба между М и Ж возможна. Если понятие «дружба» искромсать. Любая дружба между М и Ж имеет сексуальный подтекст или ее нет.
Мальчик улыбается. Он нарисовал:
жесткие волосья — черточки по краю.
В центре два кружочка: клитор и путь к раю.
Что-то с молодежью нынче всё ж не то,
про себя ругаюсь. Ссусь я кипятком.
Что творится в мире? Что-то не пойму.
Мальчик, нахуя ж ты рисовал пизду?
Я ору с балкона. Громко так воплю,
что пизду под окнами я не потерплю.
Пусть водой, ботинком, все сотрет за раз.
Мальчик виновато: «Дядя, это глаз».
Ептыть, присмотрелся, правду говорит.
Видимо, я всё-таки мозгом инвалид.
Ну и ладно, похер. Глаз так глаз. Красив
на пизду похожий детский позитив.
Я сидел и думал. Вот где мира жесть.
Думаешь, что видишь, всё как оно есть.
Думаешь, мечтаешь, ждёшь, ан нет — облом.
Всё нет так. Сконфуженно щелкаешь еблом
Скачать
Игорь СТРЕЛКОВ. Отдельные подразделения ополчения были им подчинены. Но в основном на Мариуполь наступали «отпускники». Когда они ушли, зыбкая осталась и линия фронта, и возможности.
Во-первых, Мариуполь был пустой, там двое суток не было украинских военных, можно было взять без боя. Но был приказ не занимать. Не просто приказ остановиться, а приказ ни в коем случае не занимать. Так же Волноваху можно было занять.
Почему я и говорю, что события похожи на события в Крайне: там Югославская народная армия остановилась буквально за шаг до решающей победы.
Александр ПРОХАНОВ. Игорь Иванович, а как вы вообще в эту войну спикировали?
Игорь СТРЕЛКОВ. Я был советником у Аксёнова в Крыму. Он человек огромной харизмы, умный, грамотный, здравомыслящий, талантливый. Я командовал единственным подразделением крымского ополчения: рота специального назначения, которая выполняла боевые задачи. Но после боя за картографическую часть, когда двое погибло (а я этим боем командовал), рота была расформирована, люди разъезжались.
Когда произошли события в Крыму, было понятно, что одним Крымом дело не закончится. Крым в составе Новороссии — это колоссальное приобретение, бриллиант в короне Российской империи. А один Крым, отрезанный перешейками враждебным государством — не то.
Когда украинская власть распадалась на глазах, в Крым постоянно прибывали делегаты из областей Новороссии, которые хотели повторить у себя то, что было в Крыму. Было ясное желание у всех продолжить процесс. Делегаты планировали у себя восстания и просили помощи. Аксёнов, поскольку на него такой груз свалился, он по 20 часов в сутки работал, попросил меня заниматься северными территориями. И он сделал меня советником по данному вопросу. Я стал работать со всеми делегатами: из Одессы, из Николаева, из Харькова, Луганска, Донецка. У всех была полная уверенность, что если восстание разовьётся, то Россия придёт на помощь. Поэтому я собрал неразъехавшихся бойцов роты, набрал добровольцев. Собралось 52 человека.
На Славянск вышли совершенно случайно. Нам нужен был средний город. 52 человека — это сила в более-менее небольшом населённом пункте. И мне сказали, что в Славянске наиболее сильный местный актив. Этот вариант мы оценили как оптимальный.
Александр ПРОХАНОВ. Как обрастало людьми, подразделениями ваше движение?
Игорь СТРЕЛКОВ. Когда мы приехали в Славянск, на базе нас встречало человек 150-200. И они участвовали в штурме УВД с нами. В УВД было достаточно много оружия — под сотню автоматов и 100-150 пистолетов. Люди сразу вооружились. Часть, правда, растащили.
На следующий день мы заняли Краматорск: я отправил туда казачье подразделение — 30 человек. И пошло-поехало. Дальше всё зависело только от наличия оружия. Первые месяцы добровольцев было много, но нам нечем было вооружать. Когда начались боевые действия, полилась реальная кровь, число добровольцев поуменьшилось.
Но всё равно их было немало. Мне докладывали цифры: к концу мая по Донецкой республике записалось добровольцев 28 тысяч человек. 28 тысяч человек реально ждали оружия. Если даже половину отмести: криминальные элементы, случайные, то даже половина — это 14 тысяч человек. Если бы у нас было оружие, то ситуация развивалась совсем иначе, чем она развивалась. К моменту моего отбытия из Донецка у нас под ружьём и 10 тысяч не было. В Славянской бригаде по спискам было около 9 тысяч. Но из них комбатантов, то есть непосредственно бойцов, около 5 тысяч. Остальные — тыловики, повара, волонтёры, снабжение…
Александр ПРОХАНОВ. Когда вы воевали в Славянске, вы были только военным или чувствовали себя и политиком? Люди, обращаясь к вам, спрашивают: «Кто ты, Стрелок?»
Игорь СТРЕЛКОВ. Честно говоря, я не собирался ни в коей мере не то что заниматься политикой, но даже светиться. В Крыму я тоже многое сделал. Переговоры по сдаче штаба флота я начинал, ходил туда в одиночку, беседовал со всем штабом. Но факт в том, что я нигде не засветился. Да, где-то на фотографиях какой-то полковник. Я же не говорил, что в запасе или отставной. Для решения моих тактических задач было выгодно, чтобы меня все считали действующим. При этом я нигде не кричал, что я действующий. Просто говорил — полковник. А сами додумывайте. Ну, вот и думали: какой-то полковник. То, что я отставник, знали несколько человек. А остальные думали, что хотели. Ни фамилии, ни имени моего не знали.
Так же я планировал вести себя и в Славянске. Собирался найти харизматического лидера и оказать помощь как советник. Первое время я так и поступал. Поэтому Пономарёв всё время мелькал. Он — народный мэр. был очень активным. Был полезен в своё время. Потом всё пошло иначе. И я не нашёл никого, кого можно было бы двигать в качестве политического лидера.
А потом просто пришла команда засветиться: приедет Денис Пушилин, его полностью поддержать. Хотя я и так все мосты сжёг, без документов там был, все бойцы оставили документы при переходе границы, но это отрезало возможности для отступления как такового вообще.
Как только я без маски, без «балаклавы» выступил по телевизору с Пушилиным, во-первых, все поняли, кто такой Стрелок. Хотя и до этого знали, что реально я командую, перехват уже был опубликован, был мой фоторобот, но тут увидели меня воочию. Тут же меня вычислили, повезли на квартиру в Москве. Я этот момент не учитывал: и не успел даже родственников предупредить. Родственников я вообще в курс никогда не вводил: что я, где, как. В результате я понёс потери в личном плане из-за этой засветки, потому что не могу жить у себя, пользоваться своей библиотекой. Не говоря о том, сколько пережили мои родственники, которые обо всём узнали тоже по телевизору. Всю войну в Славянске у меня была военная диктатура. А дальше я не лез.
Александр ПРОХАНОВ. Вы считаете, что ваш опыт — чисто военный, не политический. Вы были министром обороны, командиром бригады?
Игорь СТРЕЛКОВ. В Славянске был батальон, бригады не было. Первый славянский добровольческий батальон. Было знамя, штандарт. До выхода из Славянска я фактически не осуществлял никакого влияния на Донецк в качестве министра обороны. Я постепенно выстраивал фронт. Реально мне подчинился Мозговой, я ему иногда ставил задачи. В строевом отношении он мне не подчинялся, но в тактическом. оперативном — подчинялся. Я рассматривал свою линию фронта по линии Лисичанск—Красный Лиман. Гарнизон Славянск подчинялся, Краматорск подчинялся, Дружковка—Константиновка. Какое-то время мне подчинялась и Горловка, Безлер, потому что я помог ему, — послал отряд на зачистку города, без моего отряда он бы его не взял под контроль.
Александр ПРОХАНОВ. Мне кажется, всё, что произошло тогда в Славянске и Донецке с вами, так или иначе связано с восстановлением государства. И вы участвовали не просто в восстановлении военной организации, но и государства в целом. То есть у вас была сознательно или бессознательно политическая роль, вы стоите у истоков установления государства.
Игорь СТРЕЛКОВ. В тот момент я отлично понимал, что наедине Донецк и Луганск биться против укров не смогут. Тем более — при отсутствии собственной военной промышленности, дееспособного правительства из местных. А изначально я исходил из того, что повторится крымский вариант — Россия войдёт. Это был самый лучший вариант. И население к этому стремилось. Никто не собирался выступать за Луганскую и Донецкую республики. Все изначально были — за Россию. И референдум проводили за Россию, и воевать шли за Россию. Люди хотели присоединения к России. Российские флаги были везде. У меня на штабе был российский флаг и у всех. И население нас воспринимало под российскими флагами. Мы думали: придёт российская администрация, тыл будет организован Россией и будет ещё одна республика в составе России. И о каком-то государственном строительстве я не думал. А потом, когда понял, что Россия нас к себе не возьмёт (я себя ассоциировал с ополчением), для нас это решение было шоком.
Александр ПРОХАНОВ. Оно не окончательное.
Игорь СТРЕЛКОВ. У нас ничего нет окончательного, в том-то и дело. Война идёт полгода, а мы до сих пор не знаем: «едына» Украина, не «едына» Украина. Что для нас важнее: газовые поставки или русское население на Юго-Востоке?
Александр ПРОХАНОВ. Хотелось бы, чтобы и то, и то. Но не получается.
Игорь СТРЕЛКОВ. А если не получается, то всё-таки, что важнее? Мне докладывают, что ежедневно в Донецке бомбят. Каждый день присылают полные списки попаданий: куда что попало, где какой снаряд. Вот, накануне, с двух ночи до пяти утра разносили город просто. Разносили! В один из дней с раннего утра до позднего вечера — разносили. Ещё немного — и превратят в Сталинград. А мы будем торговаться по сотне за нефть. И получается, что в торговом отношении мы с Украиной сотрудничаем, помогая ей выжить, а на фронте воюем.
Вообще, если бы я был нацелен захватить власть в ДНР, я бы смог захватить, никаких проблем. Когда я приехал из Славянска в Донецк, все ждали, что я захвачу власть. Но у меня была задача защитить республику, а не захватить власть. Я бы с удовольствием туда вернулся. И я считаю, что всё делал правильно…
Александр ПРОХАНОВ. Я тоже так считаю.
Игорь СТРЕЛКОВ. Но спусковой крючок войны всё-таки нажал я. Если бы наш отряд не перешёл границу, в итоге всё бы кончилось, как в Харькове, как в Одессе. Было бы несколько десятков убитых, обожженных, арестованных. И на этом бы кончилось. А практически маховик войны, которая до сих пор идёт, запустил наш отряд. Мы смешали все карты на столе. Все! И с самого начала мы начали воевать всерьёз: уничтожать диверсионные группы «правосеков». И я несу личную ответственность за то, что там происходит. За то, что до сих пор Донецк обстреливается, — я несу ответственность. За то, что Славянск оставлен, конечно, я несу ответственность. И за то, что он не освобождён, я тоже несу ответственность.
Но, поскольку «за неимением гербовой, пишем на простой», — мы создаём движение, чтобы хотя бы так, гуманитарно оказывать поддержку ополчению.
Сказать, что мы их обеспечиваем, нельзя. Но мы помогаем реально. Половина армии одета сейчас в зимнюю одежду, которую мы им поставили. Наша помощь идёт в войска. А обеспечить гуманитарной помощью население способно только российское государство. Только государство! Из госрезервов надо брать. На те деньги, что собираем, мы можем помочь ополчению, семьям, раненым, но и то далеко не всем.
Александр ПРОХАНОВ. Оглядываясь на свою жизнь, не думаете ли вы, что все переломы в вашей жизни, броски, войны — это результат какой-то таинственной логики, которая заложена даже не в вашу натуру, а в судьбу?
Игорь СТРЕЛКОВ. Я против любой мистики в этом отношении. Просто считаю, что в каждой ситуации надо поступать — не всегда получается, к сожалению, — правильно: «Делай, что должно, и будь, что будет».
Александр ПРОХАНОВ. Но сами ситуации возникают случайно или логично?
Игорь СТРЕЛКОВ. В той каше, что образовалась после распада Советского Союза, может быть всё что угодно. На войне встречаешь таких людей, которые ещё больше прошли и испытали. Я оказался под прицелом камер. Но встречал огромное количество людей, которые этого заслуживают намного больше. И прошедших больше, и более талантливых во многом. У меня воевал офицер, который знает три языка, ещё до Донецка прошёл пять войн. Совершенно уникальной судьбы. Но по каким-то несовпадениям эти люди находятся под спудом. Может быть, их час ещё настанет. Эта мистика — реальная случайность.
Александр ПРОХАНОВ. Но у мистики есть своё поле. Она где-то существует, где-то реализуется. И реализуется не среди звёзд, а в человеческих взаимоотношениях. Вы не примеряете на себя политический кафтан?
Игорь СТРЕЛКОВ. Очень хотят на меня этот кафтан примерить. Но честно — мне рутинная работа никогда не нравилась. Я — разведчик, кавалерист, как Денис Давыдов. Он всегда тяготился регулярной службой. Хоть дослужился до генеральских чинов, лучше всего проявлял себя как партизан.
Я — человек прорыва, всегда иду на острие. Самые большие успехи, что у меня лучше всего получалось, — там, где надо было идти первым, проломить, зародить, начать строить. Дальше должны приходить другие — строить. Это — во-первых. А во-вторых, я не обладаю необходимыми навыками. Если идти в политику, то я мог бы себя проявить именно в переломные моменты. Рутина мне противопоказана. Я и сам заскучаю, потеряю интерес. Сейчас у нас относительно стабильная ситуация. У нас политика построена по принципу: замазался — добро пожаловать. Есть на тебя крючок — значит, можно с тобой работать. А честному человеку сейчас в политике делать нечего. Надеюсь, что-то изменится. Всё-таки война, она многое меняет.
Александр ПРОХАНОВ. В русской истории военные были неудачными политиками. Они почему-то не умели вписать себя в политику, даже когда были военными аристократами. Несчастная судьба декабристов. Поразительно вели себя военные в последние дни романовской империи…
Игорь СТРЕЛКОВ. Там была просто измена.
Александр ПРОХАНОВ. Вот военные так и занимались политикой — отдали власть Гучкову, Шульгину. А Тухачевский? Не сумел ничего сделать. Жуков был хозяин страны, власть в его руках была абсолютная. Он передал её Хрущёву.
Игорь СТРЕЛКОВ. У военного подспудно заложена функции подчинения.
Александр ПРОХАНОВ. Только не у латиноамериканского…
Игорь СТРЕЛКОВ. Латиноамериканские военные в основном и занимаются тем, что друг друга свергают. А мировых войн они не выигрывали.
Александр ПРОХАНОВ. А у турецких военных? Нет, там другие военные традиции. Русские военные всегда, реально получив власть, отдавали политикам, которые потом с ними же и расправлялись.
Игорь СТРЕЛКОВ. Я не совсем военный в классическом смысле. Командование такого рода для меня скорее случайно. Я — спецслужбист.
Александр ПРОХАНОВ. Как спецслужбист, вы имеете шанс стать крупным политиком.
Игорь СТРЕЛКОВ. Политика сейчас — это манипулирование выборами. Ложь с экрана, ложь везде. Главное качество политика — вертеться, как флюгер. Я не умею вертеться, как флюгер, и не желаю уметь. Я хочу умереть честным человеком. И лгать не буду ни с экрана, никак. Если я не могу сказать честно, то лучше ничего не скажу. Я могу обойти какие-то темы, не более того. Лгать напрямую я не буду. Категорически не хочу.
В современном политическом устройстве для меня места нет, я это прекрасно понимаю.
Александр ПРОХАНОВ. Может, в настоящий момент нет. Но история переменчива, особенно русская история. В ней заложена огромная динамика. Я всей кожей чувствую, что временны, эти тишина и перемирие абсолютно иллюзорны. Самое дорогое у человека — это репутация. У вас огромная репутация.
Игорь СТРЕЛКОВ. Её сейчас пытаются утопить.
Александр ПРОХАНОВ. Не обращайте внимания. Шлейф, что на вас навешивают, смехотворен. Может быть, у вас будут искушения, будут чародеи, которые захотят вас очаровать. Ждите, когда труба опять затрубит.
Игорь СТРЕЛКОВ. Надеюсь, что дождусь.
Александр ПРОХАНОВ. Иерихонские трубы всегда наготове, не волнуйтесь.
Игорь СТРЕЛКОВ. Главное, чтобы медные не зазвучали.
Александр ПРОХАНОВ. Медные вы уже прошли, остались иерихонские. Стрелков занял своё место в русской истории. Он совершил то, что мог совершить. И это, дорогой Игорь Иванович, драгоценный ресурс нашей с вами исторической реальности.
«Кто ты, «Стрелок»?» Часть первая
Беседуют главный редактор газеты «Завтра» и бывший министр обороны Донецкой народной республики
Игорь СТРЕЛКОВ. Это моя пятая война. Были две чеченские, Приднестровье и Босния. Хочу подчеркнуть её схожесть — сценарную схожесть — с боснийской войной. Начало боснийской войны очень похоже на то, что происходит в Новороссии. Когда распалась Югославия и начался парад суверенитетов республик Сербии, несколько регионов не захотели уходить в мусульманскую Хорватскую федерацию и подняли восстание. Эти республики боснийские мусульмане, хорваты подавляли вооружённой силой. И вот, тогда на помощь им пришла Югославская народная армия, но была остановлена под Сараево, под Вуковаром, под Дубровником. Остановились не потому, что встретили серьёзное сопротивление, а потому, что это могло вызвать прямое вмешательство НАТО. Армия была выведена и оставила своё вооружение сербам. Сейчас ситуация очень похожая. И не дай Бог, чтобы она так же закончилась. Потому что когда ЮНА вышла, сербы не смогли организоваться. Потом шла очень длительная, изматывающая война. А потом она быстро закончилась — хорваты разгромили всех по очереди.
Александр ПРОХАНОВ. Но там фактор насилия. Натовские войска и контингенты, начались бомбёжки… А эта война по фазам как развивалась?
Игорь СТРЕЛКОВ. Поначалу никто воевать не хотел. Первые две недели проходили под флагом того, что обе стороны хотели убедить друг друга. Первые дни в Славянске и мы, и они крайне осторожно подходили к применению оружия. Первая стычка была с сотрудниками СБУ, которые попытались нас зачистить, но попали на засаду. Даже не совсем на засаду, а на встречное столкновение, к которому они оказались не готовы. Понесли потери и убрались. После этого наступило спокойствие. Украинская сторона начала выставлять блокпосты, в наших окрестностях появилась аэромобильная 25-я бригада. Но она не рвалась воевать. Нам удалось разоружить сначала разведвзвод, потом колонну. Это было именно разоружение — под стволами автоматов, под угрозой сожжения техники они не решились вступать в бой и были нами разоружены.
Но всё равно долгое время мы не трогали их блокпосты, и они не проявляли агрессии. Это первые шаги.
Затем «Правый сектор» начал забрасывать к нам диверсионные группы — начались перестрелки. Ещё Нацгвардии не было — только «Правый сектор». Украинская сторона очень осторожно себя вела, шаг за шагом прощупывала, как себя поведёт Россия. Первый месяц не было обстрелов города. Первый обстрел Славянска — в конце мая. До того они обстреливали сёла, но сам Славянск не трогали. Но по мере того как они понимали, что Россия не отреагирует, обстрелы становились всё более сильными, действия бронетехники и авиации — всё более массированными. В начале июня они окончательно уверились, что Россия напрямую не вмешается, и пустились во все тяжкие. Первая массированная атака на Славянск была второго мая. Следующую — с применением всех сил и средств вооружения — бронетехники и танков — они провели 3 июня. Между этими атаками были бои, локальные стычки.
Июнь, июль были самыми тяжёлыми. Если в апреле-мае всё шло по восходящей, то есть расширялась территория восстания, мы постепенно ставили под контроль населённые пункты Донецкой республики, распространяли движение, то в июне мы начали отступать. Нас со всех сторон стали поджимать, силы противника колоссально превосходили по всем параметрам. И у противника стала появляться мотивация к боевым действиям. Начала срабатывать пропаганда. И чем дальше, тем больше эта мотивация увеличивалась.
Батальоны нацгвардии стали прибывать на поле боя. Они изначально были мотивированы: рассматривали противника, то есть нас, как московских наёмников. Они были уверены. что мы все присланы из России. А то, что у нас в Славянске 90% были местные, донбассовцы, не хотели даже верить.
В июне-июле, когда помощи было крайне мало, противник подогнал огромные силы. Вообще несопоставимо было нарастание сил. Например, к нам за это время пришло 40 добровольцев, а к противнику пришло 80 машин. Что в них — другой вопрос. Но в каждой машине — минимум по человеку.
В август — на пике кризиса — мы сражались в условиях почти агонии. Просто лихорадочно латали дыры, затыкали какие-то прорывы. Мы находились в полном оперативном окружении. И не могли его прорвать. К тому же нас уже начали, как классический котёл, резать на более мелкие котлы. Постепенно отрезали Горловку…
Александр ПРОХАНОВ. Вы говорите о фазе, когда ушли из Славянска в Донецк?
Игорь СТРЕЛКОВ. Да. В той фазе тоже было две части. Когда мы вышли из Славянска в Донецк, это была фаза полной растерянности украинской стороны. У них был полностью прописан сценарий, а мы не вписались, перемешали им всё. И подозрительно гладко всё складывалось у них по этому сценарию. Очень подозрительно.
Что касается ситуации со Славянском…. После того как украинская сторона прорвала фронт под Ямполем, мы уже висели на волоске, заткнуть дыру между мной и Мозговым было невозможно, для этого не хватало сил — как минимум нужна была бригада. А у нас не было резерва.
И когда они взяли Николаевку, у нас не осталось никаких шансов. Был бы шанс, если бы нам массово поставили технику, вооружение. У меня было три танка, один из них был абсолютно неисправен, он не сделал ни одного выстрела. Лишь два танка были боеспособны. С их помощью мы разгромили один блокпост. Но сразу после разгрома этого блокпоста противник на всех блокпостах поставил по четыре танка. В Славянске у укров было семь блоков, и на каждом — по четыре танка. Любой блок укров по технической вооружённости и по численности был сильнее всего славянского гарнизона. На конец осады у меня было 9 бронеединиц, включая эти два танка, а у противника на каждом блоке — по семь-восемь единиц, включая четыре танка. И у меня была альтернатива: или сесть в полную осаду без снабжения, или выходить. До этого снабжение по полевым дорогам проходило. А когда противник взял Николаевку, у нас осталась одна полевая дорога, но они и её перерезали: если мы ночью прорывались по этой дороге, то уже днём у них был пост.
Итак, варианты. Садиться в осаду. Боеприпасов к стрелковому оружию на хорошие бои у меня бы хватило на двое суток. На средней интенсивности — на неделю. А после боёв под Николаевкой у меня осталось на 8 миномётов 57 мин — меньше, чем по 10 мин на миномёт. Не хватало и всего остального: на тяжёлое вооружение не хватало боеприпасов, хуже всего было с противотанковым вооружением. Бои были серьёзные, израсходовали много, а пополнения не поступало. Это всё было 5 июля. «Отпускники» пришли через 40 суток. Мы бы до их прихода никак не продержались. У нас бы и продовольствия не хватило. А самое главное — украинская армия не шла на контактные бои. Когда мы сами навязывали контактный бой, то у них были потери. А они со времён Ямполя предприняли тактику: выдвигаясь от рубежа к рубежу, бросали вперёд только бронетехнику без пехоты. Перед бронетехникой шёл огневой вал. Если бронетехника наталкивалась на сопротивление, она отходила. Снова огневой вал. Потом снова бронетехника. Опять огневой вал — и опять техника.
В результате Николаевку они начали методично разрушать. Наносили удары «ураганами», «градами», тяжёлой артиллерией. Никто не ожидал такого массивного обстрела. Некоторые пятиэтажки в городе попросту сложились. Действительные потери мирного населения мы даже не знаем — они огромны.
После этого противник просто обошёл Николаевку, и мне пришлось вывести остатки гарнизона. Ясно было, что то же самое повторится в Славянске — уже без всякой жалости его громили. Но я им ответить не мог, потому что снарядов не было. Они бы нас огородили колючей проволокой, обложили минами, как они сделали с другими, взяв их в кольцо. И ждали бы, когда мы или с голоду сдохнем, или полезем на прорыв. А прорыв в таких условиях сопровождался бы огромными потерями, и неизвестно, удался бы или нет. А ведь в Славянске было ядро нашей бригады — полторы тысячи человек, из них больше тысячи — бойцов. В Краматорске было около 400 бойцов, в Константиновке чуть больше сотни, в Дружковке пятьдесят, на других направлениях небольшие гарнизоны по 20-30-50 человек. И я знал, что извне ко мне никто не прорвётся. Ни «Оплот», ни «Восток» мне не подчинялись. У Безлера, который в Горловке базировался, на тот момент было около 350-400 человек. Если я не мог разорвать кольцо со своими полутора тысячами, то уж он-то тем более не смог бы. Получалось: если я останусь в осаде, то через какое-то время укры обложат меня, после этого начнут брать населённый пункт за пунктом. Что, собственно, и началось: я и выйти не успел, уже Артёмовск захватили, где у них свой человек был. И за один день полностью зачистили Артёмовск.
В момент, когда выходили из Славянска, уже намечалось второе окружение с отсечением полностью Краматорска, Дружковки, Константиновки. Это к слову о том, почему я, выйдя из Славянска, не стал обороняться в Краматорске: там тоже не было боеприпасов.
Учитывая глубокий прорыв противника к Артёмовску (он уже вышел к Горловке практически, в нашем глубоком тылу находился), цепляться за Краматорск не имело смысла. Выиграли бы мы ещё трое-четверо суток, но в результате всё равно выходили бы. Любой прорыв, тем более — неорганизованный, сопровождается потерями.
Несмотря на то, что из Славянска мы выходили очень организованно, у нас вся бронегруппа погибла. Трагическая случайность. Они должны были вместе с артиллерией, отвлекать на себя внимание огнём с места — с окраины Славянска. Потом, пропустив мимо себя все автомобильные колонны, уйти последней — замыкающей колонной. Но тут сработал человеческий фактор, и бронегруппа пошла на прямой прорыв.
Чтобы не создавать толкучку, у нас все были разделены на шесть колонн. Каждая колонна должна была выходить с интервалом в полчаса. Я совершил серьёзную ошибку, что вышел со второй колонной, а не остался до конца. У меня были свои резоны: в Краматорске я сразу развернул штаб. Но надо было, конечно, выходить последним.
Этого не случилось бы, если бы я сам присутствовал на месте. А так можно в мой адрес сказать, что смалодушничал, поторопился выскочить.
Вообще наши потери могли быть намного больше. Но украинская сторона ночью воевать никогда не любила, поэтому артиллерию мы вывели полностью, а также 90% пехотных подразделений и тыловых.
У нас в строю находилось 11 миномётов и две «Ноны» были на ходу. Знаменитую «Нону» пришлось оставить, потому что она, хотя укры её ни разу не подбили, вся в осколках была. Из-за износа у неё вышла ходовая часть. Её всё время таскали туда-сюда, под конец и пушка вышла у неё из строя. Как шутили бойцы украинских подразделений, которые к нам перешли, она за всю жизнь столько не стреляла, сколько в Славянске.
Так вот — бронегруппа пошла напрямую, и её всю сожгли. Перегородили дорогу. Первый танк подорвался на минах, второй попытался объехать — свалился в овраг. А остальных расстреливали гранатомётами. Некоторые люди уцелели — выскочили, прорвались.
Если бы хотя бы техника вышла — можно было бы как-то действовать, но вся броня сгорела. В Краматорске у меня было три БМП и два БТР. Это слишком мало — против нас выступали две батальонные механизированные тактические группы и танковый батальон.
И если мы могли действовать в застройке, то противостоять противнику на открытой местности не могли.
В Ямполе наш укрепрайон прорвали за один день, несмотря на то, что мы там вкопались, были огневые точки, блиндажи. У нас нехватка противотанкового вооружения — не было ни одной противотанковой пушки. Будь тогда хоть одна противотанковая пушка, хоть одна «Рапира», не прорвали бы они нашу оборону, несмотря на всю артподготовку. Но с одними «безоткатками» мы не могли воевать. Я понимал, что принимать бой на открытой местности — только терять людей.
Александр ПРОХАНОВ. Вы сказали, что для противника ваш выход из Славянска был совершенно неожиданным.
Игорь СТРЕЛКОВ. Да, он их обескуражил. Ведь у меня был приказ категорический — не сдавать Славянск. А когда я сообщил о том, что намерен выйти, мне несколько раз повторили приказ не выходить, оборонять Славянск до последнего. «Вас обязательно деблокируют, обороняйте Славянск». Спрашиваю: «Чем поможете?» Молчание. А у меня — тысяча человек и тысячи членов их семей. Положить их я права не имел. Поэтому я принял решение на прорыв.
Вот ещё какой момент. Когда я был в Крыму во время крымских событий, посетил 35-ю батарею. Мощнейшее впечатление на меня произвело. Чалый — просто молодец, он восстановил практически всё своими силами. Не меньшее впечатление произвело и то, что все командиры украинской севастопольской обороны: все адмиралы, генералы, лётчики — сбежали.Оставили за себя командиров полков, батальонов. Те гибли вместе с солдатами. И когда я был в Славянске, решил: либо я не выйду совсем, либо я выйду со всем гарнизоном. Я принял решение выйти и считаю его правильным.
Глубоко уверен, что если бы мы не вышли из Славянска, потом не удержали бы и Донецк. Когда мы вошли в Донецк — всё там было замечательно. Сидел киевский мэр, УВД по-прежнему подчинялось Киеву — двоевластие классическое. Город совершенно не был подготовлен к обороне. Блокпосты оборудованы плохо, дороги не перекрыты, можно были зайти как угодно. И сил там было крайне мало, они были раздроблены, разбросаны, никто никому не подчинялся: отдельно была Русская православная армия, отдельно — батальон «Восток», отдельно — «Оплот». Каждый отряд оборонял свой район, единого управления не было.
Проблема была даже не в этом, а в том, что с юга Донецк был почти охвачен, противник занял Амвросиевку. В принципе он уже отрезал нас от границы. ДНР была полностью под контролем противника. И большая часть ЛНР была под контролем противника. Действовал единственный пункт — Изварино, куда отошла одна из моих рот из Краматорска, и они значительно усилили там оборону.
И просто бы Донецк в итоге отсекли вообще от Шахтёрска, от агломерации Тараевский-Шахтёрск-Антрацит. На том участке было лишь несколько не очень мощных блокпостов на дороге и Саур-Могиле. А между ними были огромные дыры, куда можно было войти. Иловайск был пустой — не было гарнизона. В Оспино не было ни гарнизона, ни блокпостов.
Прибыв в Донецк, я в городе оставил только штаб, комендантскую роту. Один батальон перебросил в Петровский район — это юго-западная оконечность, которая была пустая. Остальные силы, и Краматорска, и Славянска, были сведены в бригаду, разбиты на три батальона и разведбат. Они сразу были брошены на Иловайск, Оспино. И я сформировал линию фронта.
Александр ПРОХАНОВ. Из своих частей?
Игорь СТРЕЛКОВ. Именно из своих частей. Потому что «Восток» мне не подчинялся. На личных контактах, с ними удавалось наладить взаимодействие. Они обороняли район Ясиноватой, район Авдеевки, Песков, Карловку. На Карловке сборная солянка была: сначала там были люди Безлера. Потом они ушли, мне пришлось туда посылать своих. Потом я приказал отходить, прорываться оттуда, потому что их отрезали от нас, не было смысла в окружении две роты терять.
Если бы мы не сформировали этот южный фас, думаю, что всё бы закончилось очень быстро. Если бы мы остались в Славянске, то через неделю, максимум через две, Донецк бы пал. А выйдя, мы сорок суток держали Донецк до прихода «отпускников». Хотя последние дни были просто отчаянные. Когда мы вышли из Донецка, то пробили коридоры на Россию в районе Марьинки, Кожевино, Бровки. Одновременно пробили себе коридоры для снабжения и отсекли в Яково всю группировку противника.
Мы коридор продержали с очень большими потерями, погиб цвет Третьего штурмового батальона в этих боях. Когда мы пробивали коридор, в боях под Марьинкой потеряли убитыми и ранеными 120 человек за двое суток — в основном от артиллерийского огня, от авиаударов. Убитых было более 30. Для меня это гигантские потери.
И на момент прорыва «отпускников» у меня батальон КЭПа был рассечён на две части: часть оборонялась в Снежном, а часть, вместе с разведбатом, оказалась прижатой к границе, отрезана.
К тому же мне постоянно приходилось снимать роты с Донецка, бросать на другие участки. К примеру, сначала мне роту шахтёров и противотанковый взвод пришлось бросить в Дебальцево. Потом то же самое пришлось делать с Красным Лучом. Потом начались бои под Иловайском. На момент прорыва нас настолько растащили, что у меня и военная полиция в бой пошла — в Шахтёрске воевала. В Донецке из нашей Славянской бригады остался практически только один батальон из двух рот, который прикрывал Петровский район. Батальон Каменска тоже почти весь ушёл из Донецка. И остались тылы: снабжение, комендантская рота, которая в основном состояла из стариков и необученных, боевая ценность которых могла быть только в городе в уличных боях, а не в активных боевых действиях.
Какие-то резервы были у «Оплота» и «Востока», но «Оплот» мне подчинялся частично, «Восток» вообще не подчинялся. Меня упрекают, что я не навёл там порядок. Но у меня был простой выбор, когда я из Славянска зашёл: либо срочно формировать фронт против противника, либо устраивать переворот. Но Донецк на тот момент был совершенно мирный город. Народ загорал, купался, спортсмены тренировались, люди в кафе пили кофе. Как в Москве летом, так и в Донецке было. И меня бы никто не понял. Хотя мои солдаты рвались всех этих тыловых арестовать, разогнать. Но я понимал: стоит развернуть гражданскую войну — тут-то нас всех и хлопнут! Я решил, что худой мир лучше доброй войны, и сознательно ушёл от этого.
Александр ПРОХАНОВ. Были в этой критической обстановке намерения и из Донецка уйти, силы-то неравные были опять?
Игорь СТРЕЛКОВ. Меня же обвиняют, что я хотел оставить Донецк. Рассказываю честно: в какой-то момент я перестал верить, что помощь из России вообще придёт. Просто перестал верить! И никто не мог мне это гарантировать.
Критический момент для меня, как командира, был во время прорыва в Шахтёрске. Когда они выбили нас из Дебальцево, и просто усиленная колонна 25-й бригады украинской пошла на Шахтёрск, вошла в город. Когда они заняли Дебальцево, я уже понял, что следующий рывок сделают на Шахтёрск. Я снял с фронта, то есть выделил из других батальонов, две роты. И они уже стояли на погрузке. И в момент, когда противник вошёл в Шахтёрск, одна моя рота двигалась туда, а другая была на погрузке двигаться туда. Соответственно, сразу после этого я снял ещё две роты, потом ещё одну, отправил туда бронегруппу «Оплота», то есть создал группировку. При этом обнажал я именно Донецк. Потому что был уверен: если противник и сунется в Донецк, то тут на улицах мы как-нибудь его задержим, а сдать Шахтёрск — означало полностью всё потерять.
Поскольку у нас была полупартизанская армия, грузились мы долго. Передвигались тоже долго. У всех ополченцев — семьи, они из Славянска вывезены были. И мы лишь частично успели упредить их. Одна рота всё-таки вошла в Шахтёрск и не дала его занять. Но укры перерезали дорогу между Шахтёрском и Торезом. Потом их с этой дороги с трудом выбивали.
Бои были целую неделю, командовал Царь — Кононов. Поэтому я и поддержал его кандидатуру на пост министра обороны — как командир батальона он показал себя очень хорошо. У него был усиленный батальон. Четыре Славянских роты, моя рота военной полиции, бронегруппа «Оплота», батареи… Всем этим он нормально маневрировал. Выбил 25-ю бригаду, разгромил её с достаточно небольшими потерями со своей стороны.
В момент, когда противник перерезал дорогу между Шахтёрском и Терезом, у меня наступил психологический кризис, я начал думать о том, что делать, подумывал переносить штаб в Шахтёрск или Снежное и готовить эвакуацию Донецка. Потому что понимал: если помощи не будет, то надо хотя бы спасти людей.
Александр ПРОХАНОВ. Вы не должны этот момент характеризовать как психологический перелом. Я внимательно следил за процессами, за динамикой ваших выступлений и, может быть, за динамикой вашей судьбы. И считаю, что вы всё делали правильно. Всё делали правильно! Исходя из реальных соотношений сил, иначе вы не могли поступать. С другой стороны, всё, что вы делали, — это мессианский подвиг.
Игорь СТРЕЛКОВ. Почему говорю, что перелом был? Потому что в тот момент я приказал готовить штаб к свёртыванию, всем штабникам грузиться. Люди не обсуждали мои приказы, потому что мне верили. И сам я выехал в Шахтёрск вперёд. Но в этот момент дорога была перерезана. Я целый день там пробыл, поговорил с бойцами, посмотрел. В течение дня я практически бригадой Шахтерской не управлял, видел, что Царь нормально справляется и вмешиваться в действия командира не хотел. К вечеру, пообщавшись с людьми, я принял решение не оставлять Донецк, хотя до этого планировал не Донецк сначала оставить, а Горловку. И за счёт горловского гарнизона прикрыть северный фас Донецка и линию на Шахтёрск. Потому что у нас там образовалась огромная, ничем не прикрытая дыра. Но тут ещё сыграло роль то, что в Горловке стоял Боцман, и он отстоял Горловку. Боцман поступил абсолютно правильно: он моему приказу готовить эвакуацию не подчинился. А на следующий день этот приказ отменился сам собой. Я понял: в той ситуации, что сложилась, мы не сможем организованно вывести войска ни из Донецка, ни из Горловки. Нам отрезали последнюю дорогу, а полевые дороги очень неудобные. Я воочию представил эвакуацию Донецка и Горловки — колонны беженцев, расстреливаемые на дорогах со всех сторон. Понял, что лучше принять бой в Донецке, чем все эти прорывы. Вечером я вернулся в Донецк и уже, несмотря на всю тяжесть ситуации, не планировал ни переноса штаба, ничего.
Это я ответил на вопрос, был ли план сдачи Донецка. Был план не сдачи Донецка, а намерение как вариант оставление Донецка с целью вывода и спасения людей, сил и средств.
Скачать
Специально зашел, чтобы написать несколько строк (благо, у нас пока затишье — украм снаряды подвозят).
Я тут неоднократно читаю ссылки на то «зачем России помогать тем, кто сам не хочет за себя воевать?» Типа 90% жителей Славянска сидят дома… И ссылки на моё заявление («Стрелков сам сказал»).
Считаю своим долгом разъяснить:
1. Если бы у нас было оружия в достатке, то только Славянское ополчение насчитывало бы несколько тысяч бойцов.
2. Если бы мы имели возможность не только вооружать (а также одевать и обувать) воинов, но и материально поддерживать их семьи хотя бы на уровне средней местной зарплаты (а ведь дюди приходят рисковать жизнью!), то в Славянске у нас была бы уже дивизия и стояла бы очередь за оружием.
3. Если бы у нас был тыл (а для воюющей армии он совершенно необходим), то у нас уже шла бы мобилизация, которая дала бы десятки тысяч бойцов — и люди, до сих пор работающие (а не лежащие на диване, как великое множество «офисного планктона» мегаполисов России, давно забывших, что такое труд на промышленных предприятиях и в добывающей отрасли), массово и с готовностью на нее явились бы.
Добровольцев всегда мало. Мое обращение было НЕ ДЛЯ РОССИЯН, А ДЛЯ ДОНБАССА и было нацелено на то, чтобы их стало немножко больше и оно своей цели достигло. Сейчас их очень много, а у нас нет ни оружия, ни обуви, ни формы, чтобы можно было поставить их в строй.
Та помощь, что приходит из России сейчас, БЫЛА НУЖНА МЕСЯЦ НАЗАД. ТОГДА ОНА МОГЛА ПРИНЕСТИ КРУПНЫЙ УСПЕХ. Сейчас она уже едва-едва помогает нам держаться, но без шанса переломить ситуацию в свою пользу (см. выше пост про «жевание некоей субстанции кремлевскими ответственными чиновниками»).
Нет у нас ничего, все опаздывает даже не на дни, а на недели… А укры, как это ни смешно, нас давно уже опережают. Их машина неповоротлива, но руководят ей сейчас компетентные парни из-за океана (впрочем, я представляю, как они бесятся и «лезут на стенку» из-за укропской нерасторопности и пофигизма — примерно как я из-за российских аналогов). И эти парни пинками гонят полуразваленную машину вперед — давить и стирать с лица земли. А другой рукой подбрасывают Кремлю «заманухи» в виде «частичной оплаты газа», «переговоров» и т.п. И дни складываются в недели, недели — в месяцы… а реальной помощи все нет и нет и давно уже растрачен весь потенциал, набранный на подъеме…
Палка сгибается и сгибается, она трещит, но пока еще гнется… Когда она с треском сломается, будет поздно.
ПОМОЩЬ РОССИИ НУЖНА НАМ КАК ВОЗДУХ!
Мы готовы умереть на развалинах Славянка, но с твердой верой, что наши убитые и раненые под безответным гаубичным огнем — не напрасные жертвы! И что мы не зря принесли с собой войну в этот прекрасный город и жертвы его населения тоже не напрасны! А вера эта рвется, как растянутый полиэтилен на штормовом ветру — с каждым днем все сильнее и сильнее.
А уродов, которые начинают рассуждать о «политической и экономической нецелесообразности для россиян защиты юно-востока» я бы… нет, не расстреливал! Есть у нас тут стандартное уже наказание — «штрафная саперная рота»… В Семеновке под огнем она роет траншеи. Вот туда бы их отправил… На недельку. Чтобы вспомнили, что они в первую очередь — русские, и только потом — «граждане России».
***
«Впрочем, военная помощь, которую мы могли бы получить от России в рамках „признания де-факто“ уже опоздала. Теперь вопрос стоит либо о „сдаче с потрохами“, либо о прямой военной поддержке. Иначе мы с тяжелыми боями, прикрывая колонны беженцев, окажемся рано или поздно на территории России. Ну, те кто дойдет, конечно… Армия укропии — все же регулярная армия, а не ополчение.»
***
P.S. Плюс некоторые маргиналии на полях размышлений Стрелкова от меня — Е.Холмогорова.
11. Когда люди Стрелкова заходили в Славянск, равно как и митинговали в Луганске и Одессе то идеология (и установка) была четкой — продержаться до того момента, когда Россия введет миротворческие силы. Не дать перебить русских раньше, чем придет День R.
2. Затем Кремль струсил. Не буду ни в кого индивидуально кидать камни, тем более в Путина, поскольку у меня нет задачи орать «Банду Путина под суд» — за такие грехи правители отвечают на Страшном Суде, но надо четко понимать, что Кремль именно струсил западного давления и западных угроз, а не «начал придерживаться хитрого плана». Силы в российском руководстве ориентированные на Запад по совокупности стали доминировать над теми кого не всегда можно назвать националистами, но которые в целом государственники и антиглобалисты, уверенные, что Западу удастся навязать свою игру силой.
3. Скорее всего вся история откатилась бы полностью назад, но тут украинцы начали вытворять ТАКОЕ (Одесса, Мариуполь и т.д.), что дороги назад тоже не стало. Отсюда та странная и постыдная картина, которую мы наблюдаем последний месяц — невнятное мычание, противоречивые жесты и попытки идеологического самооправдания при помощи создания мифов о «хитрой многоходовке». Многоходовка была в апреле и Славянск был её частью. В мае многоходовки не стало и в июне тем более.
4. Точнее всего положение Кремля описывается формулой Карла Анжуйского после Сицилийской Вечерни: «Господи, если Ты решил меня низвергнуть, то сделай так, чтобы я спускался мелкими шажками». Кремль семенит вниз по скользкому склону. Месяц назад применение «Градов» вызвало бы цунами праведного гнева. Сегодня мы констатируем это как трагический факт и делаем жесты молчаливой укоризны. Но, на кремлевское несчастье, — мстительные партнеры (точнее хозяева его финансовых яиц), через посредство осатаневших от кровищи укропов, непрерывно отвешивают ему унизительные пинки, затрещины, плюются в спину кровью и подгоняют «Шнеле-Шнеле». Чем круче становится склон, тем сильнее толчки в спину.
(5. Заниматься литературным прикрытием этого позора может быть кто-то и может, но не я, поскольку моя позиция была всегда четкой и недвусмысленной, и если бы придерживались её, то сейчас все козыри были бы на наших руках. Историю в Донбассе можно было не начинать — и, заметим, я, к примеру, никогда не подстрекал к началу истории на Донбассе, но сделав первый шаг эту игру можно и нужно было играть до конца и никак иначе).
6. Положение жителей Славянска, да и всего Донбасса определяется сейчас словами «скотское предательство». Им пообещали, что их жертва и их подвиг нужны для того, чтобы пришла помощь из России. Обещал в том числе и лично Стрелков, но его трудно винить — он обещал потому, что сам был уверен. Потом, после разворота и начала пути по склону вниз, одинокий Славянск и маленькая группа Стрелкова оказались на острие удара всей украинской армии, управляемой сейчас уже американскими инструкторами. Их попросту уничтожают — вырубают свет, водопровод, убивают людей. Технические возможности регулярной украинской армии бесконечно больше, а у Стрелкова похоже даже «Нону» в итоге подбили (заметили, что она перестала упоминаться?).
7. На вопрос людей, которые вместо положения опорный базы ополчения оказались на простреливаемом Невском Пятачке: «Почему?» на них смотрят насмешливо и отвечают: «Вам никто ничего не обещал». Кроме как подлостью и скотством это принесение ни в чем не повинных людей сохранности свинокапиталов назвать нельзя.
8. При этом, подчеркну еще раз, существовали все возможности, даже после того, как от широкомасштабной операции отказались, влить в Донбасс и конкретно в Славянск достаточное количество вооружений и создать нормальное тыловое обеспечение, так, чтобы армия Украины попросту прекратила под Славянском своё существование. Это был бы вполне ясный мессадж и Западу — о масштабе потерь в случае если они будут настроены на конфронтацию с РФ.
9. О критическом уровне санкций в случае проведения такой политики говорить не приходится, поскольку критический уровень санкций — болезненных и унизительных, это то, что начнут сейчас выделывать над струсившими.Сегодняшний сигнал с отказом Болгарии от строительства Южного Потока — это анонс того, что будет дальше. Причем самые чувствительные санкции будут не по решению Больших Шестерок, не при помощи официальных заявлений и законов, а так сказать явочным порядком: Не хотим, Не надо, Не положено. Не трэба. Вот это вот Не Трэба Москва будет слышать на каждом шагу, но ослепленные сохранностью до момента своих личных кошельков свиньи за своим чавканьем лишь в последний момент заметят, что ущерб от таких санкций по отношению к побежденному гораздо выше, чем был бы от «репрессивных санкций» по отношению к победителю. Они обнаружат это тогда, когда окажется, что им нечего больше красть.
10. Вариант по прежнему есть. И этот вариант очевиден — перевернуть доску и привстать. Привязавшись к любому гуманитарному предлогу, каковых сейчас сотни ежедневно — к потокам беженцев, к убийствам детей, к захвату журналистов, осуществить принуждение Украины к миру. Тут даже лебезение перед Порошенко может пригодиться: «Мы ему поверили, а он нас разочаровал и показал себя последним негодяем!». Чем более брутально и демонстративно будет действовать РФ, тем лучше, именно потому, что вся западная стратегия полностью базируется на презумпции нашей трусости, на том, что мы будем отступать и извиняться. Сверхдлинного подготовительного периода тоже не нужно. У нашей армии будет прочный тыл, дружественное население, ненавидящее украинских оккупантов и совершенно небоеспособная против неё армия Украины. Наращивать операцию можно в ходе её развития.
11. Идеология такой операции тоже совершенно понятна: «Нехрен людей убивать суки отмороженные!» На сегодняшнюю минуту ничего больше и не нужно и даже излишне. Просто показывать 24 часа то, что _на самом деле_ происходит в Славянске и вокруг него, перечислять погибших, показывать из фото, и вы будете иметь 100% сплоченную нацию (поскольку «Эхо Москвы» к нашей нации не относится я не преувеличиваю).
12. Вариант со срочным накачиванием группы Стрелкова всем необходимым и продолжением уклонения от официального вступления в столкновение — менее предпочтителен. Суть «поводка» на котором Запад держит Кремль в частности в том, что никакой реальной помощи Донбассу безнаказанно оказывать не дадут. И поэтому по внешнеполитическим последствиям косвенная помощь скорее всего окажется в одну цену или даже дороже прямой. Хотя если кому-то нужно зажмуриться, то хорошо, зажмурьтесь и помогите так. Но только в реально полном объеме. При этом Россия не будет иметь в случае успеха статуса победителя, который критически важен для развязывания всего этого узла. Напомню еще раз — Победителя не Судят, Побежденный платит дважды, трижды и сколько раз попросят. Сот времен Марка Фурия Камилла тут ничего не изменилось.
13. Если предательство Кремля обозначится окончательно (собственно сейчас не окончательного только то, что есть еще возможности победоносно отыграть ситуацию назад к победе), то никто не осудит Стрелкова если он и в самом деле отойдет, выведя с собой беженцев, вместо того, чтобы вместо статуса неудобного живого героя приобретать статус удобного всем героя мертвого. Хотя преуменьшать опасности такого отхода тоже не надо — Украина бросит все силы включая авиацию, чтобы уничтожить эту колонну беженцев (равно как и тех, кто останется в городе на растерзание) и попросту утопить Путина в их крови. Наши заклятые друзья отлично понимают, что заставляя Кремль дрыгаться и унижаться, возлагая на него с его непомощью ответственность за смерти и горе людей, они понижают его политический кредит не то что до докрымского уровня — куда-то в район декабря 2011 года и ниже… Этот расчет на саморазрушение РФ в результате внешнеполитического поражения, несомненно гораздо больше мотивирует наших недрузей, чем собственно судьба Украины. Не случайно они начали жать именно в тот момент, когда обозначилась первая слабина.
14. При этом необходимо понимать, что слив и предательство будут засчитаны нами (а нас достаточно много и устранив, к примеру, меня, тут ничего не изменить) Кремлю именно как крупное внешнеполитическое поражение, вызванное антинациональной, антирусской политикой. Тем, что русский народ, жизни русских людей, их безопасность и свобода ценятся Кремлем бесконечно ниже и его голубых фишек и, на что уже указал Стрелков ранее, жизни достопочтенных осетин. Жизнь русского равна для Кремля 1/1000 жизни осетина. Так и запишем, без всякой неприязни к осетинам (что делать будем, завидовать будем). Никаких шансов убедить нас в том, что это была великая государственная мудрость и ответственность — нет. Либо это в начале была непродуманная безответственная глупость место которой в анналах истории (втравили 7 миллион человек в войну, а потом не пришли на поле боя), либо в конце это была подлость и трусость, увеличенная тем, что о самих людях никто даже не попытался подумать и их страдания облегчить.
Впрочем, пока Стрелков держится, пока ветка гнется, есть все шансы превратить поражение в оглушительную и восхитительную победу. Если этого не случится — Стрелков не виноват.
Истинная природа украинской войны
Многие уже давно отрапортовались о начале гражданской войны на Украине. Но на самом деле она началась только пару дней назад, с началом боевых действий в жилых кварталах. Ранее основную часть жертв среди мирного населения составляли не потери от военных действий, а жертвы политических карательных акций (типа одесской), жертвы эскадронов смерти, терроризирующих многие регионы Новороссии.
А теперь надвигается настоящий ужас. Врезалась в память фотография старенькой бабушки, у которой снарядом разрушило дом. Эта славянская бабушка, думаю, никак не могла ожидать, что доживет до поры, когда ее дом, расположенный вдали от всяких границ, окажется на линии фронта, как в 1942 году. И что обстреливать его будут не какие-то «басурмане», а свои же братья-украинцы.
И таких бабушек на Украине – миллионы. Понятно, что подавляющая часть населения Украины войны не хочет, война никоим образом не вписывается в жизненные планы большинства людей ни на Западе, ни на Востоке, ни в Центре, ни на Юге страны.
Любому, кто когда-либо посещал Новороссию или Малороссию, особенно летом, особенно сельскую местность, очевидно, что эта земля чисто физически отторгает идею войны. В бытность свою «Диким Полем» она слишком натерпелась от войны и произвола, так что сегодня в генетическом коде большинства ее жителей прописано что-то вроде послания: «хатка, огородик, завалинка, голубое небо, и ничего больше не надо».
И вот, мы видим весьма поучительный факт: страна по сути не хочет войны, боится войны, не понимает, зачем вообще воевать друг с другом, но ее туда активно вталкивают украинские власти, машина пропаганды и кучка фанатиков, и у людей нет ни малейшей возможности этому воспротивиться. Зачем? Ради чего все это?
Я много лет выступаю за государственный статус русского языка на Украине, за равноправие украинцев и русских, за федерализацию и т.п. И тем не менее, мне совершенно ясно, что ни борьба за язык, ни борьба за более справедливое распределение власти между регионами и Центром сами по себе не стоят настоящей гражданской войны. Даже борьба с украинизацией, сама по себе, не стоит гражданской войны, не стоит разрушенных городов, не «окупит» страдания умирающих от голода стариков, детей, которые прячутся от бомбежек вместо того чтобы радоваться своему детству.
Все-таки прикинуться «украинцем» русскому – раз плюнуть, и русские на Украине находились далеко не в таком бесправном положении, как в Эстонии, и не в такой опасности, как в Чечне. Те, кому совсем невтерпеж, могли бы эмигрировать в РФ. – «Казалось бы, что стоило русским в очередной раз немножко уступить, немножко прогнуться? И Новороссия могла бы избежать наступающей катастрофы. И разве русские не привыкли уступать, прогибаться, подчиняться чужой наглости за последние 90 лет? 1000 раз уступили, уступите же и в 1001 раз, дурачки! А потом — в 1002, в 1003 и т.д. Что вам стоит? Чего вдруг уперлись?»
Но эта война, как мне кажется, имеет более фундаментальную причину, которая возвышается над прямо заявленными политическими поводами. Это не война «за язык», не война «за регионализм». Это война за Человеческое Достоинство. Истинная причина в том, что русские устали уступать. «Уступалка» сломалась.
А украинцы этого не поняли, не сумели или не захотели вовремя перестроиться, все еще думают, что уступчивость русских – это нормальное, «правильное» состояние. И нужно лишь немного поднатужиться, надавить, припугнуть, — и все вернется «на круги своя». — Нет, уже не вернется.
Кстати, русскими я в данном случае называю не только «русских по паспорту», но и всех тех на Украине, кого приравняла к русским сама же укронацистская пропаганда: всех, кого воротит от бандеровщины, от правосеков, от наглой лжи, от подлых морд олигархата, коему «правильные украинцы» присягнули на верность и желают скормить своих детей. Это вообще «страшная тайна» украинского конфликта, которую нам, русским выгодно скрывать от самих украинцев: конфликт на Украине идет не между «этническими украинцами» и «этническими русскими», а в основном между разными местными субэтносами (галичанами, малороссами и новороссами), которые находятся в разной степени удаленности от русских.
Но если сами же укронацисты, по своему идиотизму, готовы записать в «русские» всех, кого воротит от укронацизма галицийского разлива, то мы этому должны быть рады. Глядишь, люди и сами поверят, что они русские. «Воротит от Бандеры, от правосеков, от жирной хари Поросенка Петра? Хочешь говорить по-русски? Хочешь гордиться Победой? Значит, никакой ты не украинец, а наш, русский!»
Последние два десятка лет чаша весов колебалась. Не ясно было, кем в итоге станут «промежуточные» новороссы: их мало-помалу, тихой сапой сделают украинцами, или все же они останутся русскими. Теперь ясно, что русскими. И все это — благодаря «мудрой» укронацистской пропаганде.
Русские устали бояться, устали уступать, устали считать себя в своей родной Новороссии «людьми второго сорта», «неправильными украинцами», говорящими на «неправильном языке». В национальном гнете главное – не материальный ущерб, а именно навязывание угнетаемым чувства неполноценности.
Мой отец, переживший ребенком немецкую оккупацию, желая описать свой опыт, не стал рассказывать про голод и прочие трудности, а вспомнил лишь главное: «они нас за людей не считали».
И не случайно многие в Новороссии заговорили сегодня о «борьбе с фашизмом», вспомнили дела минувших дней: они прочувствовали самое главное в отношении к себе укранацистскойй публики.
Именно это: «они нас не считают равными себе». «Они считают, что мы, на своей земле, в своей Новороссии, в качестве русских должны чувствовать себя неполноценными, неправильными гражданами, людьми второго сорта. Считают, что мы должны стыдиться того, что мы – русские, а не укронацисты. Считают, что мы должны думать о своей Новороссии как о «чужой» земле, где мы – что-то вроде мигрантов или оккупантов, а укронацисты – хозяева».
После начала нынешнего конфликта, особенно после возвращения Крыма, среди свидомой украинской и российской новиопской публики пошла волна увещеваний на тему: «Опомнитесь! Вы рискуете потерять украинцев как дружеский и братский народ!
Результатом этих событий будет непреодолимая трещина, пропасть в отношениях между двумя народами!» Прислушайтесь ко всем подобным увещеваниям. Везде в качестве фона звучит монотонный рефрен: «Уступите, смиритесь, ведь это правильно, когда русские уступают украинцам и кому угодно».
Между тем, пропасть, которой нас пугают, появилась гораздо раньше. Суть этой пропасти именно в том, что укронацисты не признают за русскими, именно в качестве русских, равных прав быть хозяевами Новороссии, считать ее своей родиной.
И глубина этой пропасти – уже заранее, еще до всякого Крыма подготовленной, — оказалась такой, что массы украинцев готовы воевать и убивать ради того, чтобы русские смирились и осознали себя людьми второго сорта, «гостями», а не хозяевами.
Страшно даже представить, сколько миллионов украинцев должны принести себя в жертву, чтобы заполнить своими телами эту пропасть доверху. Настолько доверху, чтобы украинец предпочел прикусить себе язык, когда появится желание гавкнуть на русского.
Чтобы предпочел вырвать себе глаз, если этот глаз косо посмотрит на русского.
Увы, именно украинские понты привели этой войне, украинское желание «перемоги» над своим ближним, над своим братом. Не будь этих понтов, и все проблемы нынешней Украины решились бы мгновенно. Об этом хорошо написал _devol_:
«Предположим фантастику (в нынешней ситуации) — вместо упоротых сектантов, русофобов, нацистов и откровенных аутистов в Киеве было бы правительство, которому немного хотя бы ЖАЛКО страну. Ну да, страна хреновая, профукали все полимеры, сбежала шестая или даже пятая часть населения, полный провал в экономике, страна-банкрот и так далее. Но, повторюсь — ЖАЛКО.
Что же делать?
Очень просто. Русскому языку — статус государственного, ибо не фиг. Провал политики украинизации очевиден всем, на украинском говорит от силы постоянно лишь 10-15% населения Окраины. Я за последние три месяца просмотрел несколько сотен видеороликов с Украины. Чисто на мове из них — процентов 15, и то с оговорками. Обычный расклад: путающийся в недавно освоенной «мове» теледиктор или корреспондент, беседует с человеком, который излагает свои мысли на нормальном русском языке. Причина уважительна: русский более богатый, более инструментальный, более гибкий язык, чем убогий псевдо-польский канцелярит. В украинском интернете русский задавил и выкинул украинский давно на помойку.
Тогда зачем плыть против течения с такой обреченностью? В Австрии и Швейцарии никто не выдумывает свой «язык», все говорят на Hochdeutsch. Наверное, потому что идиоты.
Далее — та самая децентрализация. В слабой стране со слабым центральным правительством и сдыхающей экономикой это — неплохой шанс удержать государство от сползания в анархию, эпоху «полевых командиров». Именно так поступил Ельцин в начале 90-х годов в РФ, когда был велик риск повального сепаратизма (вспомним Уральскую республику Росселя, идеи Дальневосточной республики, Татарстан и так далее).
И все будет решено автоматически. Любой сепаратизм автоматически теряет любую, самую иллюзорную основу.
А экономические проблемы Донбасса волнуют теперь не Киев, а региональное правительство. И оно отвечает за экономику региона.
Удобно? Да, просто отлично. Если еще губернатором Донбасса назначить Губарева — пусть и отдувается. А потом вообще разрешить выборы. Чтобы сами выбирали, сами хлебали, сами «радовались». Поди плохо. Киев при чем? Сами выбрали себе дураков, вот и возитесь с ними». И т.д.
Ну ладно, не будем слишком жестоки к украинцам. Они Д'Артаньяны в белых плащах. Во всем, конечно, виноваты русские.
Истинная причина этой войны в том, что русские больше не хотят быть людьми второго сорта по доброй воле, по собственной инициативе, — ни на Украине, ни где-либо еще. — «Вы привыкли, что русские прогибаются сами? Считаете, что имеете право третировать русских, смотреть на них сверху вниз? Ну так докажите это право с оружием в руках. Заставьте нас, раз такие крутые.
Сколько своих трупов вы хотите положить за то, чтобы прогнать нас с этого клочка земли? А с того? Подходите ближе, мы уже пристреляли пулемет». — Таково настроение русских: сегодня — в Новороссии, завтра — везде. Каждому, кому кажется, что он имеет право смотреть на русских сверху вниз, считать их «второсортными», «гостями» на той земле, где они живут, придется отстаивать это право с оружием в руках. Или сдуться, умерить свои амбиции, относиться к русским как к абсолютно равноправным гражданам своей страны. Сами собой, безропотно, по доброй воле, русские больше никому не позволят смотреть на себя сверху вниз.
Почему впервые это чувство проснулось у русских в массе именно на Украине, а не в Эстонии, Казахстане, на Кавказе и где-либо еще, где русские сталкиваются с гораздо большим давлением?
Ответ парадоксален: именно по той причине, что украинцы русским ближе всего, похожи на русских.
Когда право на господство и «первосортность» предъявляет абсолютный чужак, «Другой», под это право хотя бы теоретически можно подвести какое-то обоснование. «Он так отличается от меня, так непонятен и непознаваем, что, может быть, действительно чем-то сильнее или лучше меня». Но когда с претензиями на первенство к вам подступает человек, который от вас практически не отличается, которого вы видите насквозь, «тот же русский, только сбоку», — в основания для такой претензии поверить трудно.
Сначала русские вообще не воспринимали эту претензию со стороны украинцев всерьез, принимая их за милых деревенских дурачков. — «Чем бы дитя не тешилось». — Но когда поняли, что «они это всерьез», то серьезно разозлились.
И теперь украинец для многих русских – «тот же русский, только хуже», «тот, кто нуждается в наказании за наглость». Украинцы, таким образом, оказались «слабым звеном» среди дружного фронта национальностей, считающих себя «лучше и полноправнее русских». Украинцы «взяли с русских не почину», «не по способностям» и тем самым подставили всех остальных.
Ибо теперь новый шаблон взаимоотношений с «Другим», опробованный на украинцах, будет использован и в отношении других «первосортных» народов.
Во всех остальных «Других», смеющих смотреть на русских свысока, русские постепенно научатся видеть таких же «украинцев» с «дешевыми понтами», не подкрепленными реальной силой.
Священная Война русских за возвращение Человеческого Достоинства только начинается.
Самое плохое в этой истории то, что Россия, российская общественность тоже внесла свою лепту в развитие украинской катастрофы. Внесла свою лепту в углубление и «отшлифовку» той пропасти, которую выкопали украинцы, чтобы отгородиться от русских. Потворствовала той части украинского общества, которая привыкла считать русских на Украине людьми второго сорта.
Я здесь имею в виду, разумеется, не патриотов России и не добровольцев-ополченцев, а ту часть российского политического и медийного поля, которая потворствовала социопатии украинских властей, их нежеланию договариваться, искать компромисс с русскими в Новороссии.
Как же было украинцам не поверить в свое право считать русских гражданами второго сорта, если в самой же России «вся прогрессивная общественность» убеждала их в святости этого права?
Если бы новиопская Россия не провоцировала украинцев, не вводила их в заблуждение, не оправдывала их «святое право» издеваться над русскими, то, возможно, украинцы вели бы себя разумнее.
Вся та публика в России, которая жестоко обманывала украинцев, укрепляя их в желании притеснять русских, несет свою долю ответственности за проливаемую кровь, и когда-нибудь, я уверен, украинцы отомстят каждому, кто их подставил и отправил на смерть.
Никогда мы не будем братьями ОТВЕТ УКРАИНКЕ от Леонида Корнилова
Опубликовано 09 апр. 2014 г.
ВОПРОСИК by Svargaman
Когда начались крымские события и совфед РФ дал Путин карт-бланш на ввод войск, многие подумали что сценарий повторится и для Юго-Востока. Не повторился, и вот почему:
1. Незрелость идеи раздела Украины. Общественное мнение Юго-Востока не имело плана, идеи, цели
жители Юго-Востока не так массово хотели в Россию, как крымчане. Митинги были, был даже захват администраций, но реальную власть взять не удалось по многим причинам: неорганизованность протестов, точесные аресты лидеров протестующих хунтой, крепко-держащих-власть в городах олигархов, отсутсвите четких целей у протестующих. Идти сразу в Россию? Не весь народ этого хочет. Или создавать независимое государство Новороссия? Эта идея не популяризировалась и не вросла в умы. Нужны флаги, символы, организации, сочувствующие и… годы. Или просто заявить о своих правах, чтобы Киев не гнобил? Народ растерян. Не привычен добиваться своего через митинги. В СССР так не было принято, в пост.СССР этому научились западные украинцы, а восточные как то не научились.
Почему на Украине мало возможностей
для начала настоящего русского сопротивления нацистам
в статье:
Почему не будет русского сопротивления
а также в статье
Почему продадут русское сопротивление
Идти в Россию пока (для массы) — слишком радикально. Кому «моя-хата-с-краю». Кому привычно «пилить тут». У кого промыты мозги 23 годами незалежности, «мы сами страна», «в России диктатура» и «а они там живут не лучше нас». А кто-то вообще сторонник майдана (особенно активная молодежь). К сожалению Россия не работала с Украиной, как запад все эти годы: не открывала свои культурные центры, не поддерживала политиков и журналистов, не создавала лагеря боевиков, не вливала миллиарды в протестное движение и так далее. Сначала Россия сама была очень слаба, потом — сосредотачивалась и по привычке старалась «не лезть в дела независимого государства», а когда пыталась было лезть — получала концентрированный отпор: и МИД Украины, и СБУ, и все их СМИ. Возможно, следовало активнее создавать про-российские ячейки, газеты, сайты, группы, агентуру. Активнее доносить свою точку зрения и влиять на умы. Но… этого сделано не было.
Протест Юго-Востока пока не привел к значительным результатам в виде «в Россию» или федерализации. Результат однако уже есть в виде — голос русских услышали в мире и в Киеве. Мир обсуждает федерализацию, Киев начал задабривать, «давать мразям любые обещания», прекратился «ленинопад», боевики если и появляются в городах ЮВ — то набегами и без прежнего задора. Что уже немало, но и не достаточно для перекраивания границ «вежливыми людьми».
Кстати, позиция России впервые за все годы незалежности стала предельно честной. Наконец то бандеровцев начали называть фашистами, а не скрывать их преступления ради мифический «дружбы народов». И МИД и Минобороны наконец то озвучили их преступления. СМИ осуждают их открыто и подробно. О правах русских Украины тоже стали говорить на всех уровнях, громко и честно. Это ж вообщем-то позор, что Сашко Музычко не был объявлен в розыск ещё 5-10 лет назад. Пока петух не клюнул, Россия не шевелилась, к сожалению. Большой минус в том, что молчали так долго, плюс в том что хотя бы сейчас Россия честно заявила о защите прав русских, соотечественников.
Что готовит МВФ для Украины
при поддержке олигархов и компрадоров
в статье
Условия кредита МВФ Украине
и в статье
Отношения Украины и МВФ
2. Военные причины. В военном плане операция «вежливый Юго-Восток» гораздо сложнее, чем Крымская. И больше территория, и граница, и меньше, как уже написал выше, поддержка населения. Одно дело когда рядом с «вежливыми людьми» радостно фотографируются крымчанки, другое дело, когда какая нибудь активная майдаунка кидалась бы на них, как на окупантов.
3. Экономические причины. Во первых, сначала надо «переварить крым», сделать из него самоокупаемый регион, пример и витрину, конфетку. Потом идти дальше. Глупо было бы, захватить весь юго-восток, но не дать российские пенсии и зарплаты военным — вместо восторга будет одно разочарование. Во вторых, сама Украина ещё не вкусила все «прелести» правления хунты: иглы МВФ, высоких цен на газ, понижения зарплат, бандеризации, тупорылости властей и пр и пр. Народ должен оголодать и озвереть, и каждый месяц правления хунты играет на руку России.
4. Патриотический угар киевлян. Сейчас очень многие украинцы кричат про «агрессию», киевские интелигенты обещают стрелять в русских окупантов и вообще, сплотились. Это не тот фон, который нужен России. Нам нужно, чтобы население встречало нас цветами, чтобы народ ждал как избавителей. Нужно, как в Крыму, а не как в Ираке. Вежливо и без стрельбы, а не «героическая оборона киева». Ввод войск сейчас только поддержал бы хунту морально, заодно оправдав ту экономическую попу, которая вот-вот наступит. России нужно противоположное: чтобы попа наступила не из за войны с Россией, а руками хунты. Чтобы население Украины открыло глаза. Чтобы вместо «перемоги» (радости от победы майдана-2) наступил период «поиска виновных в перемоге» (массовое разочарование в майдане).
5. Дипломатические причины. Если Крым запад уже вынужден проглотить (быстрота их до сих пор просто шокирует), то такой же резкий захват Юго-Востока мог бы привести к экономическим санкциям запада. К ним Россия пока не готова. Необходимо ещё немного вырастить экономику, диверсифицировать экспорт на Восток, до конца подмести и национализировать элиты, создать свои платежные системы, вывести российские деньги из офшоров, перевооружить армию и так далее. Крымские события ускоряют процесс, но… пока Россия не очень готова экномически воевать с Европой и США (впрочем и та сторона не готова)
6. Все или частями? Не совсем ясно, А надо ли забирать только Юго-Восток? Ведь если бы можно было сделать всю Украину действительно союзной страной, в ТС и ОДКБ — это было бы много лучше. Или хотя бы с Киевом и без 3-5 западных областей. Да, сейчас власть и СМИ в Киеве захвачены западенцами, но надолго ли это? В свете надвигающегося большого экономического песца — население разочаруется в майданной власти ещё быстрее, чем это произошло с Ющенко-Тимошенко, ведь в 2005-м Россия продолжала сотрудничасть с Украиной, а сейчас Россия помогать им не желает. Возможно, стоит немного подолждать и Украина переболеет коричневой чумой?
Из каких несоответствующих друг другу частей состоит Украина,
Материал, с графиками и картами,
в статье:
Раскол Украины сегодня
А также в статье:
Экономический раскол Украины
Мой прогноз развития ситуации
1. Россия сфокусируется на том, чтобы сделать из Крыма конфетку, привлекательну витрину, полюс притяжения.
2. Россия продолжит дипломатическую работу на федерализацию Украины (первый шаг к созданию или независимой Новороссии или входа её в РФ)
3. России важно повышать свою экономическую силу. Ведь если жители самой России будут жить не хуже а то и лучше жителей ЕС — даже отпетые бандеровцы первыми закопают свои австрийские кепки до лучших времен и будут умолять взять их к себе
4. России необходимо срочно завершить полное перевооружение армии. «Вежливые люди» Крыма это хорошо, но я не уверен что так экипированных солдат ещё хватило бы на весь Юго-Восток (возможно у нас уже вся армия такая, я не black shark, только знаю что уровень новой техники в войсках ещё не достаточно высок)
5. Юго-Востоку необходимо продолжать бороться за свои права. Ходить на митинги. На них — «обрастать горизонтальными связями» — личными контактами. Возможно, перейти на подпольную борьбу. Конечная цель — максимальная региональная автономия, экономическая самостоятельность, затем местные законы о языке, памятниках, праздниках и тд. Все это первый шаг к будущему отделению.
6. России необходимо начать активно помогать русскому движению на Украине: деньгами, СМИ, идеями и тд.
7. Ещё один момент — идеология. Запад создал привлекательный пряник: у нас де свободное общество зажиточных людей. Россия до недавнего времени даже не думала о идеологии. А наши либерастические СМИ и ЖЖ промывали мозги молодым и активным, прославляя запад, ругая Путина и все российское. Уверен что если бы русские СМИ и ЖЖ гордились бы своей страной и президентом последние 3-5 лет — то и украинские интернет пользователи бы прониклись, обзавидовались бы и не так активно стремились бы на запад. К счастью, Крым вызвал подъем патриотизма в России. Надеюсь наши СМИ вообще и пользователи сети в частности теперь меньше будут гнобить свою страну. Ведь мало кто захочет присоединяться к этой России, где все топ блогеры ежедневно пишут про неё гадости, а простые интернет пользователи им верят.
Расклад сил по Украине с учетом экономики
в статье:
Кто из олигархов поддерживает Майдан?
а также зависимость от Запада в статье:
Какие санкции могут угрожать Украине
Короче. Ситуация может и измениться резко. Но пока Россия сделала ставку
— на деэскалацию конфликта на международном уровне (не стоит пока рвать экономические связи)
— дипломатическое давление о федерализации, о политзаключенных, составление «белой книги» репрессий против русских и тд.
— экономическое давление на Киев: высокие цены на газ, никаких кредитов, давление на конфетный бизнес, возможные пошлины на укроэкопорт. Цель: «лечебное голодание» всей Украины — пока само население сначала не разочаруется а потом озвереет от новой коричневой власти.
— успеть отстроить Крым, показывая его остальной Украине — «вот что может быть с вами»
— идеологическое давление: начали бесплатное спутниковое вещание российских каналов.
— так же я надеюсь на скрытую поддержку про-российского сопротивления
После выборов 25 мая я предвижу смену воинственной риторики Киева на просьбы Москве о деньгах. Обычно Москва соглашалась ради «братского народа», но в этот раз может упереться рогом, выставив условия федерализации страны. Киев или должен будет уступить или ввести экономику в полный штопор. Третье может случиться только если ЕС даст Украине денег больше чем грекам, что вряд ли.
В перспективе нескольких лет я вижу массовое разочарование всего украинского народа в майдаунах и новые массовые протесты, в том числе в Киеве. Напомню, народ разочаровался в оранжевых за пару лет, но тогда и газ стоил $50-$90-$126-$179-$230. А не $485, как сейчас. Тогда народ юго-востока не имел перед собой картинку майдана-2, беркутян, Крыма. Тогда Россия не была так зла на оранжевых, как сейчас на коричневых.
Какова степень зависимости власти и оппозиции от олигархов
в статьях
Роль олигархов в политике Украины
А также
Олигархи Украины и отношения с Россией
Итак, я уверен, что Россия и Украину и тем более её Юго-восток — ещё не потеряла. И время сейчас уже работает на русский мир. Русские перестали тихо терперть ползучую бандеризацию. И то, что экономика ВГН на грани краха при правлении бандеровцев — тоже работает на Россию.
Cмотрим в предисловие замечательной книги «История Русской Революции» незабвенного Льва Николаевича Троцкого.
Цитата: Наиболее бесспорной чертой революции является прямое вмешательство масс в исторические события. В обычное время государство, монархическое, как и демократическое, возвышается над нацией; историю вершат специалисты этого дела: монархи, министры, бюрократы, парламентарии, журналисты. Но в те поворотные моменты, когда старый порядок становится дальше невыносимым для масс, они ломают перегородки, отделяющие их от политической арены, опрокидывают своих традиционных представителей и создают своим вмешательством исходную позицию для нового режима. Худо это или хорошо, предоставим судить моралистам. Сами мы берем факты, как они даются объективным ходом развития. История революции есть для нас прежде всего история насильственного вторжения масс в область управления их собственными судьбами.
Так вот, как непосредственный участник событий 27 февраля, снова повторяю в Крыму было прямое вмешательство масс в исторические события. В начале 20 чисел уже были сформированы боеспособные отряды в количестве более 2 тысяч человек, как минимум способные собрать и разобрать автомат калашникова, пусть и медленнее норматива. Так же из бывших профессиональных военных был сформирован костяк командования. Видео где то было на ютюбе. Переодеться в полевую форму и взять автомат вопрос 20 минут. Органзиоваться в отряды, роты и полки вопрос даже не 20 часов. Тем ни менее народ достойно с этим справился. Хотя почетную обязанность держать автоматы, пулеметы, снайперские виновки и так далее выпала «вежливым людям», к каждому такому человеку был приставлен ополченец для контактов с гражданским населением, охране правопорядка, создание правильного медиа освещения и предотвращения провокаций.
Поражает порой амёбная уверенность людей в том что всё в этом мире контролирует Путин, Ротшильды, Госдеп или как минимум жидомассонский заговор. Если в подъезде сгорела лампочка, то за нас её не вкутит Путин, если бендеры носятся по стране снося памятнники Ленину, то Путин самолично за дедов не довоюет. Естественно сейчас в мутной украинской воде ловят рыбку и продвигают свои интересы различные силы, идет большая игра всё такое. Но отыгрышь в этой игре и присоединение к России Крыма, является лишь следствием «вмешательства масс» в исторические события. В Крыму такое вмещательство масс было. Народ буквально с пинка призывал Аксенова выйти на улицу и дать отчет о принятых за сутки решениях, а так же сделать формулировку референдума более ясной и перенести его на как можно более ранний срок. Все эти предложения поступали прямо из толпы которая бурлила и бегала как атомы в молекулах.
Увлекаюсь политическими митингами, много видел и русских и украинских, и проплаченных и болотных и Кургиняновских и всяких. Но конерктно в этой ситуации было полностью впечатление, что как будто в революцию описанную Троцким попал. А главное, что народ совершенно не надо было ни за что агитировать. Все итак всё знали. Женщины 30-40 лет похожие на учительниц собирающие вокруг себя толпы заинтересованных бабушек и не обременных лишним образованием мужиков пролетариев, с заправской выправкой политрика излагали, кто виноват, что делать и в каком конкретно гробу они Киевскую хунту видали. Как будто с форума «глобальной авантюры» совсем не вылазали. glav.su/forum/4-politics/38-ukraine-russia-relationships/offset/146200/
В то же время в Харькове как и на Юго Востоке революционной ситуации не было. Бандеровцы захватывают администрацию, собираются пригнать автокран, чтобы свалить Ленина, и пишут в своём ВК паблике, что харьковчане быдло и их место на параше. Из всего 1.5-2 миллионного города собирается 500-1000 мужиков, не согласных с такой постановкой вопроса. Информации никакой нет, каждый сидит за своё. Кто-то просто почувствовал себя и свои права ущемленно, кто-то за памятник, кому то фашисты не нравятся и так далее. Единственное что сплачивает народ это не любовь к бендерам. Даже кричалок никаких нет, «Россия» кричать стесняются, на все бендеровские заряды, ответ один «Харьков». Максимум на что хватило сил взять администрацию (и даже на неё какой то паренёк с России флаг наш водрузил, и тут без москалей не обошлось) и тут же разойтись по домам, те кто сильно на камеру засветился при штурме сейчас под следствием ходят. К сожалению Харьков основательно подвергся процессам дерусификации, и превартился в город барыг с «Барабана», у которых и хата с краю и как нибудь само собой все рассосется. То же самое думаю, творится по всему Юго Востоку.
Насчет профессиональных революционеров, они есть. Стекаются со всей страны на помощь братскому народу. Вон негра с задержали и еще 2 менее известных его компаньонов.
gordonua.com/news/localnews/V-Donecke-zaderzhali-aktivista-partii-Drugaya-Rossiya-Benesa-Ayo-16548.html
Народ в «Другой России» более чем пассионарный, партия политических заключенных, сидеть вообще не боятся, еще в 1999 году захватили башню моряков в севастополе и плакат повесили «Севастополь русский город». Да я и сам поняв что с Харьковым каши не сваришь, по призыву партии рванул в Крым. Блекшарк например называет Лимонова «педичкой», ну вопрос как говорится эстетический, как по мне так отличный писатель, вон даже негров из евросоюза к делу пристраивает.
Так что буйные есть, народ к сожалению на Юго Востоке не тот. Их уже и убивать начали и гривну обвалили, запретили русский язык, сняли все надбавки к зарплате, а они один хрен не хотят вылезать из своей хаты и помогать мне, негру, Вове Путину, и вежливым людям освобождать их от гнёта фашисткой хунты.
Самое время закрыть Вконтакте и Одноклассники на территории Украины. Если и это не поможет то пусть начинают скакать и «размовлять на державной мови» © Ollddy
Недавно прошедший 17 марта День Святого Патрика, покровителя Ирландии напоминает об определенных параллелях ирландских проблем и проблем русского населения Новороссии. И эти параллели могут оказаться крайне нерадостными для киевской хунты. Эта статья – небольшая попытка прогноза того, как могут развиваться события, если киевские власти продолжат свой курс на подавление Русского Юго-Востока Украины и его украинизацию. Конечно, есть еще вариант, при котором Россия введет войска для защиты своих интересов на Украине, но сейчас речь о том, что произойдет, если это будет признано нецелесообразным.
Напомню, что Северная Ирландия, или иначе говоря, часть Ольстера, до сих пор принадлежит Великобритании. Также напомню, что борьба проживающих там ирландцев за воссоединение с Ирландской Республикой не прекращалась никогда. Последний на сегодняшний момент времени пик этой борьбы пришелся на конец 60-х и 70-е годы. Военно-политическая обстановка в тех местах тогда имела следующие особенности. Была сравнительно легальная партия Шинн Фейн, выступавшая за единство Ирландии и освобождение Северной Ирландии из-под английского владычества. И была Ирландская Республиканская Армия, боровшаяся за все это военными методами. При этом скорее Шинн Фейн была политическим крылом ИРА, чем наоборот. С другой стороны были, например, Демократическая Партия Ольстера и Прогрессивная Юнионисткая Партия, которые горой стояли за нахождение Северной Ирландии в составе Великобритании. И были полулегальные Ассоциация Обороны Ольстера и Ольстерские Добровольческие Силы, которые делали много грязной работы, которую не могли себе позволить Британская Армия и Королевская полиция.
Вам эта ситуация ничего не напоминает??
По-моему ситуацию в Новороссии можно описать точно так же только поменяв названия. За одним исключением. Пока еще отсутствует русский аналог ИРА. Но думаю, что за ним дело не станет. И ждет нас появление организаций, готовых противопоставить Службе Безопасности Украины, Правому Сектору и частным армиям украинских олигархов ДРУГИЕ методы борьбы вместо митингов. Как они будут называться, Народное Ополчение Донбасса или какая-нибудь Освободительная Армия Новороссии сейчас сказать невозможно. Можно только предположить, что аббревиатурами их названий будут исписаны каждая стена и каждый забор во многих областях. Но все это будет потом, а сейчас интересно понять какие цели, формы и методы могут быть у Русского Сопротивления.
Прежде всего, новое киевское руководство сильно ошибается думая, что Сопротивление ограничится Юго-востоком Украины. Сама логика борьбы приведет к распространению борьбы и боевых действий на всю территорию Украины. Все очень просто. Сейчас к власти пришли силы, максимально прямо выражающие концепцию построения украинского государства как «анти-России». Соответственно те, кто будут им противостоять в жесткой форме, будут сражаться за уничтожение нынешнего украинского государства. Сама логика противостояния понудит их к этому. Будут ли лозунгами Сопротивления присоединение к России или федерализации, означают эти лозунги одно и то же. Конец Украинского государства в нынешнем виде. Конец проекта по построению украинской политической нации. Вся украинская элита так против федерализации потому, что раздробленная на локальные общности Украина силой очень приземленных интересов очень быстро становится Россией.
Конечно, будут базовые регионы Сопротивления. Там, где публично выражать позицию с сопротивлением не совпадающую смогут только очень хорошо охраняемые люди. Помнится, были случаи, когда ИРА расстреливала митинги политических противников из пулеметов и минометов, думаю, что скоро выход на митинг в Донецке под желто-голубым флагом станет самоубийственным аттракционом. И сотрудники силовых структур будут либо жить на казарменном положении без семей, либо закрывать на многое глаза. По меньшей мере, закрывать, если прямо не сотрудничать с Сопротивлением.
Будут регионы оспариваемые, там, где много и сторонников Сопротивления и его противников. Похоже на нынешний Днепропетровск. Места самой активной борьбы во всех формах. Будут регионы враждебные. Например, Киев и Западная Украина, где силы Сопротивления будут вести боевые действия диверсионного и террористического формата. Соответственно, понятны и задачи Сопротивления в их территориальном разрезе. Безусловное удержание базовых территорий и их расширение за счет оспариваемых. Создание ячеек Сопротивления и развертывание борьбы на враждебных территориях.
Чтобы вернее понять формы и методы действий Сопротивления, важно осознать, кто является его главным врагом. А Врагом является практически весь украинский правящий класс, как социальная общность заинтересованная в сохранении Украины в нынешнем формате. Его экономическая власть базируется на работающих на Украине предприятиях, его политическая власть базируется на подконтрольных ему СМИ и непосредственно осуществляется руками и мозгами украинской свидомой интеллигенции. В общем, целями Сопротивления будут подрыв экономической и культурной гегемонии украинской элиты.
Так что мы увидим в экономической сфере:
Организованный саботаж и диверсии на предприятиях украинских олигархов.
Добровольные и принудительные забастовки там же. Если за штрейкбрехерство можно будет получить пулю, то желающих потрудиться найдется немного.
Нанесение ущерба активам с помощью информационных операций. Если начать всем рассказывать убедительные псевдоинсайды про проблемы каких-либо предприятий и банков, то у них действительно возникнут проблемы.
Борьба же на идеологическом фронте окажется сюрпризом для украинской интеллигенции. Точнее некоторые формы этой борьбы, помимо чисто информационных. Для Сопротивления нерационально планировать операции по уничтожению украинских ВИПов, они хорошо охраняются. А вот журналистов и блоггеров никто не охраняет. Если работа на 5 канале украинского телевидения станет автоматическим приговором, то, как скоро канал прекратит работу? Если за невменяемые посты в онлайне, будет прекращаться оффлайновая жизнедеятельность постящего, то, как скоро в социальных сетях останутся только изображения котиков? Вопросы риторические.
Лишний раз напомню, что написанное выше это не призывы, а прогнозы. Прогнозы практически неизбежного будущего. Сейчас мы можем предполагать, что люди решившиеся сопротивляться сейчас не болтают в сети, а готовятся, думают и планируют. И только внешне не происходит ничего заметного. Очень вероятно, что скоро мы увидим первую громкую акцию Сопротивления.
Так что пожелаем сейчас этим людям удачи! Наступает время, когда враги Русского Мира поймут, что зря они так долго сеяли ветер. Урожай им не понравится.
pivopotam.livejournal.com/142044.html
pivopotam.livejournal.com/142322.html
akela2017.livejournal.com/3383.html
Некоторым писателям удается в нескольких словах передать очень многое.
1. Однажды Хемингуэй поспорил, что напишет рассказ, состоящий всего из шести слов, способный растрогать любого читателя.
Он выиграл спор:
«Продаются детские ботиночки. Неношеные»
2. Фредерик Браун сочинил кратчайшую страшную историю из когда-либо написанных:
«Последний человек на Земле сидел в комнате. В дверь постучались...»
3. О.Генри победил конкурс на самый короткий рассказ, который имеет все составляющие традиционного рассказа — завязку, кульминацию и развязку:
«Шофёр закурил и нагнулся над бензобаком посмотреть, много ли осталось бензина. Покойнику было двадцать три года».
4. Англичане тоже организовывали конкурс на самый краткий рассказ. Но по условиям конкурса, в нем должны быть упомянуты королева, Бог, секс, тайна.
Первое место присудили автору такого рассказа:
«О, Боже, — воскликнула королева, — я беременна и не знаю от кого!»
5. B конкурсe на самую короткую автобиографию победила одна пожилая француженка, которая написала:
«Раньше у меня было гладкое лицо и мятая юбка, а теперь — наоборот».
В плане именно ведения домашнего хозяйства. Наверняка, такой опыт у тебя есть. У большинства есть, и успешный.
Так вот, ты хочешь получить от женщины то, чего вполне способен достичь сам. И сравниваешь это с тем, чего ты сам достичь совершенно не можешь.
С другой стороны, отношения убивают именно мелочи, детали. Одно, другое, накапливается. Но нужно понимать, раздражение накапливается именно в тебе. Именно ты считаешь обиды, составляешь список претензий (это ты уже начал).
И сравниваешь размер твоего недовольства с силой твоей любви.
А это неправильно само по себе. Это же несравнимые вещи. Любовь абсолютна и безбрежна. Ее нельзя измерить и сравнить с чем-либо.
Если ты начал сравнивать, то настоящей любви уже нет.
Предполагаю, что опрос этот не всерьез. Просто подколоть жену.
Но если всерьез, то представь себе нечто похуже. Если она завтра признается, что у нее был продолжительный роман, ты с ней немедленно расстанешься? Если нет, то что говорить о какой-то уборке?
Найди компромисс. Семейная жизнь состоит из компромиссов на 99%. Я не говорю: «Уступи». Нужно поторговаться и найти среднее. Ей ведь тоже интересны отношения с тобой.
Или работай над собой и этим усилишь свою позицию. Тогда на будущих переговорах ты получишь больше. Или все твои требования будут приняты безоговорочно. Ну, прикинь, здоровенный обеспеченный умный красавец, бабы кругом текут. Можно на многое пойти, чтобы такой не сбежал.
Если выберешь компромисс, все равно работай над собой. В этой игре нужно очень быстро бежать, чтобы хотя бы оставаться на месте.
Итак, выяснилось, что большинство проблем в тебе, а не в ней. Что Чик и отметил сразу.
1) пробиваем в интернетиках по номеру телефона область, где сидит упырёнок...
89512707571 — ОАО «Уралсвязьинформ» [Курганская область]
2) смотрим есть ли в этой области так называемые «зоны»…
Места лишения свободы, Курганская область:
1. ОФ 73/1 общего режима; Курган, ул. 2-я Часовая, 40; тел. 44-5087, 48-9750;; тел.; начальник
2. ОФ 73/2 общего режима (1000 мест); Курганская обл-641330; Кетовский р-н, ст. Просвет, ул. Заводская, 1; тел. 3-6002, 3-1294; начальник Сергей Ушаков; Курганская обл-641330; Кетовский р-н, с.Просвет ул. Заводская-1.; тел.; начальник
3. ОФ 73/3 ЛИУ; Курган, ул. 2-я Часовая, 48;; тел.; начальник
4. ОФ 73/4 женская общего режима; Курган, ул. К. Мяготина, 43; тел. 44-8070, 44-7001;; тел.; начальник
5. ОФ 73/5 колония-поселение; Курган, ул. 2-я Часовая, 48а; тел. 48-9702;; тел.; начальник
6. ОФ 73/6 строгого режима (2500 мест); Кетовский р-н, ст. Иковка; тел. 9-1302, 3-4341;; тел.; начальник
7. ВК воспитательная (250 мест); пос. Юргамыш; начальник Зинаида Горохова;; тел.; начальник
8. ИЗ 45/1 СИЗО (300 мест); Курган, ул. 2-я Часовая, 46; тел. 48-9731, 44-9162;; тел.; начальник
9. ИЗ 45/2 СИЗО; Шадринск, ул. К. Маркса, 51;; тел.; начальник
ФБУ МРУИИ № 1 – исполняет наказания на территории Советского района г.Кургана.; Юридический адрес: ул.Анфиногенова, 104, г.Курган. тел. 8(3522)41-21-31.; тел.; начальник
ФБУ МРУИИ № 2 – исполняет наказания на территории Кетовского района Курганской области.; Юридический адрес: ул.Красина, 6, с.Кетово. тел. 8(35231)2-23-95.; тел.; начальник
ФБУ МРУИИ № 3 – исполняет наказания на территории г.Шадринска Курганской области.; Юридический адрес: ул.Р.Люксембург, 14, г.Шадринск. тел. 8(35253)5-32-12.; тел.; начальник
ФБУ МРУИИ № 4 – исполняет наказания на территории Шумихинского района Курганской области.; Юридический адрес: ул.Ленина, 74, г.Шумиха. тел. 8(35245)2-91-68.; тел.; начальник
ФБУ МРУИИ № 5 – исполняет наказания на территории Макушинского района Курганской области.; Юридический адрес: ул.Кр.Площадь, 9, г.Макушино. тел. 8(3526)9-12-54.; тел.; начальник
3) Смотрим какая разница с Москвой
Курган, как и вся Курганская область находится в часовой зоне Екатеринбургское время. Смещение относительно UTC составляет +6:00. Относительно Московского времени часовой пояс имеет постоянное смещение +2 часа и обозначается в России соответственно как MSK+2.
4) Находим в интернетике сайтик, от куда можно бесплатно, без регистрации отправлять смс на номера этого оператора:
mysmsbox.ru/send
5) ну и начинаем засирать смсками этот номер… :) лучше всего в 6-00 7-00 9-00 12-00 18-00 21-00 22-00, в это время у них там побудки, хуютки, построения всякие… можно по середине ночи… пусть его хата возненавидит, если этот долбоящер забыл вибрацию/звук отключить)
Смотрим внимательно.
— итак, речь о фальсификации выборов.
бла-бла-бла…
— Стариков утверждает, что фальсификаций не было. Ну, раз фальсификации сфальсифицированны.
А что в том «бла-бла»? — А там «логическое» обоснование вывода об отсутствии фальсификаций. И в чем оно заключается? — А ни в чем. Вообще ничего ни о фактах, ни о цифрах. Там только хитрожопая конструкция из идиотских предположений.
Примерно такая:
— Господин судья! Васька-кривой украл у меня поросенка!
— Чем докажешь?
— Вот видео. Васька выбегает из моего сарая с поросенком.
— Ээээ! Это ни о чем не говорит. Ну, вот представь. Если я бы тебе вдруг показал видео, где ты бы воровал у Васьки гуся, то тебя надо было бы судить за кражу?
— Но я же не воровал гуся!
— Вооот. И Васька-кривой не воровал у тебя поросенка.
— Но поросенка-то нет… А видео? Господин судья?
— Пшел вон. Следующий!
И вот такой хуетой он принимает отсутствие фальсификаций за доказанный факт и далее наворачивает пургу про информационную войну и «власти должны задушить».
Я устала каждое утро с тревогой смотреть в новостях, что он ещё учудил.
У взрослых людей есть дом, домашние обязанности, дети. Домашнюю работу у одного нормально проверить — это час. Пожрать приготовить, не пельмени сварить, а нормальную жратву.
Тебе кажется, что можно въебывать по 12 часов в день, и это нормально? — Нет, это не нормально. Поймешь потом.
Прохоров тоже предлагал. А пусть работяги пашут по 60 часов в неделю, им же все равно нефиг делать. В Куршавель с блядями они не летают. Нормальная такая жизнь. Час с работы и на работу. Час обед. 12 часов работы. 8 часов спать. 1 час на завтрак, ужин, помыться.
Остается 1 час на воспитание детей, секс, спорт, чтение, хобби, театры, выставки, клубы… Въебывай, какие проблемы?
Но многие так и живут. Ну, а как, если за работу платят 10-12 штук? Это рабское положение. Т.е., люди ставятся на положение рабов, вынуждены убивать всю свою жизнь на подработки, а потом некоторые пидарки говорят: «ну, въебывай побольше, и будет у тебя всё». Всё — это другое.
Есть еще момент, который немногие понимают.
Разница между зарплатами в 20 штук и в 40 штук — не в два раза. После того, как ты оплатил коммуналку, разные услуги и поборы, купил еды, зимние ботинки и трусы, у тебя от 20 штук остается 5. Шикуй. А от 40 штук остается 25.
Вот и разница в 5 раз.
Отсюда эти «въебывания».
«Явка не нужна, будем сами завозить». Совещание ЕР
Скачать
Единороссы уже не скрываются. Прямо говорят, что избирателей будут завозить.
Вы, видимо, считате, что, если вы не захотели выбирать себе хозяина, то хозяина у вас не будет?
Как бы не так. Будет. И не кто-то случайный. Вы ведь считаете всех их пидарасами. Хозяином будет не случайный пидарас. Им будет самый злобный, беспринципный и жадный. Тот, кто готов покупать голоса и имеет бабло для этого, тот, кто срет вам в глаза из зомбоящика, тот, кто нагло врет вам с плакатов, тот, кого вы не победите в суде.
И пидарасами с таким хозяином будете именно вы. В самой пассивной позиции.
Результаты известны, поздравляю вас, вы получили то, что сделали.
ща будет простыня…
Мы живем в рамках табу. Запрещен инцест, измены нежелательны, моногамия желательна, друга нельзя ебать. Для всех этих ограничений есть причины (лежащие, кстати, во всё тех же инстинктах). Они, в основном, понятны.
Рассмотрим тезис «друга нельзя ебать» подробнее. Он ведь есть. Именно это и служит основой этого спора. Или друг, или ебать.
Вот именно это и не определяется инстинктом. Инстинкт говорит: «Баба! Вперед!!!» А кто тут сказал: «Друг»?
Может, это табу сказало? — Нет. Кто вам сказал, что вы — малчег и деффачко — друзья?
Нет. Это вы сами примеряли на себя роль любовников и остались чем-то недовольны.
А почему примеряли? — Все всегда примеряют. Даже соседа в очереди в кассу.
Возможно, у вас был в этот момент вариант получше. Даже рабочий вариант!
Ну, или недовольным остался только один из вас. А второй непрочь. Да.
Заметила, что речь идет пока только про тот самый инстинкт? Ага. Пока работает только он. Ты оцениваешь нового мужика.
Поясню на примере. Тебе 15 лет (литл фифтин, ага). У тебя есть мальчик. И вот, он приходит на очередную свиданку с другом. Ты сравниваешь, ты примериваешь друга себе, ты мечтаешь (да-да!) о нем. И приходишь к мысли, что твой лучше. Всё ОК. Или приходишь к мысли, что получше друг. (Всё инстинкты рулят, мы выбираем, всегда выбираем)
Далее, чем бы не закончилось, это будет драма. Драма!
А почему, собственно? Тут вступают внеинстинктивные табу. (конечно, они тоже инстиктивные, но других, нижних уровней).
Это табу: «Нельзя отбивать бабу у друга». Причем, это действует и на тебя. Тебе так же неловко поначалу. Но это слабое табу. Часто не соблюдается…
Итак. Всякий раз, когда ты знакомишься с мужиком, ты примеряешь его на место своего мужика. Если он проигрывает текущему мужику или проигрывает воображаемому принцу в вакууме, то ты ему не даешь. Иначе — даешь.
Судьба оставляет его, отвернутого тобой, на орбите твоей жизни. Почему? — Друг твоего, вместе учитесь, работаете, соседи…
Что далее? — А вот что. Этот чувак тобой был оценен не зря. Он получил свой номер. Номер в очереди тех, кому бы ты дала, если бы первый номер вдруг бы сдулся куда-то.
Also, рано или поздно в твоей сфере появляются такие чуваки. Ты можешь думать о них, как о друзьях. Например, они тебя катают на авто или пьют с тобой. Но у каждого есть свой номер. Твой номер. Ты не сможешь записать чувака в друзья, если его номер будет 5000000000000000000000.
Ну, пятый, ну, двадцатый…
Вспомним, о чем говорит нам табу. «Ебать друзей нельзя». Почему, откуда?
Тот же инстинкт. Кто твой «друг» — тот не твой мужик. Это нарушение табу желательной моногамии.
Опять-таки, в классическом понимании друзья (однополые, конечно) не могут иметь интересов друг к другу.
В итоге. Дружба между М и Ж возможна. Если понятие «дружба» искромсать. Любая дружба между М и Ж имеет сексуальный подтекст или ее нет.