На протяжении двух веков исследуются исторический и филологический аспекты термина «казак», но до сих пор нет его точной этимологии, ученые колеблются относительно определения хронологической и географической границ первобытного ареала казачества. Этимологию термина «казак» разрабатывали преимущественно зарубежные востоковеды и темы украинского казачества они касались весьма бегло. Исторический аспект проблемы активно исследовали украинские историки (В.Антонович, М.Грушевский Д.Яворницкий) и, к сожалению, они не имели достаточных возможностей рассматривать феномен украинского казачества в связи с казачеством тюркским. Скованные идеологическими догмами историки большевистского периода имели право говорить о казачестве как социальном явлении позднего периода – не раньше XV столетия, а совмещать генезис украинского казачества с институтом казачества тюркского они, ясное дело, не осмеливались. Следом за выдающимся тюркологом В.Радловым большинство востоковедов констатируют факт, что первобытный ареал казачества – это те пространства современного Казахстана и Узбекистана, которые во времена средневековья называли Дешт-и-кипчак, то есть Кипчакскаая степь. Правда, А.Самойлович, отодвинув хронологическую границу слова «казак» к XI ст., распространил и границы кипчакской степи – вплоть до Черного моря, однако автор не пришел к мысли, что кипчакское казачество следует изучать только в связи с украинским. Но прообраз украинского казачества видели в полукочевых славянских обществах Приазовья, Причерноморья и Дона историки школы В.Антоновича.

Земля Донских казаков, ныне область Войска Донскаго, со времен глубокой древности служила обиталищем и поприщем действий различных народов. Все эти народы оставили здесь многочисленные памятники своего пребывания в виде курганов, городищ, названий местностей, каменных изваяний, предметов оружия, монет и проч. Протекающий через эту землю Тихий Дон, как мы называем его теперь, известный у греков под именем Танаиса, еще до Рождества Христова имел важное значение для торговых сношений древних народов Европы с Азиею, а с III в. по Р. Хр. чрез него направлялся один из главных путей, по которому произведения Европы перевозились на Восток, в Бухару и Индию, а произведения последних стран — в Европу. Торговый путь по Дону, с переменным счастьем и значением, продолжал существовать даже до XV столетия, как это подтверждается тем, что здесь, в низовьях Дона, находились значительныя торговыя колонии: греческая — Танаис или Танаида и венецианская и генуэзская Тана.1)