Вопрос, в сущности, непраздный.
Нынешний самолет долетает из Нью-Йорка в Лондон часов за шесть. Это чуть более, сколько иной британский джентльмен тратит на завтрак и утреннюю газету. Круизный лайнер тащится через океан неделю.
А тогда – триста лет тому назад? Расстояние от Америки до Ла-Манша без малого три тысячи миль. Пять с половиной тысяч километров. Цифры, впрочем, ровным счетом мало что говорят.

Военный фрегат того времени, к примеру, при удачном стечении обстоятельств делал около шести узлов в час. Это примерно одиннадцать километров в час. Не спеша. Так что теоретически – от двадцати до двадцати восьми суток.

Путь на запад, к Америке, был обычно короче. Северо-восточный пассат «дул в спину», словно торопил домой. Обратно, в Европу, возвращались дольше. Ветры там были капризнее, а воды опаснее.

Теоретически, повторяю. На практике же плавание могло затянуться. Скажем, на месяц. Или на три. Или – навсегда. Это уж как карта ляжет. В прямом смысле.

Вспомним «Мейфлауэр». Это судно, на котором плыли отцы-пилигримы в Новый Свет в 1620 году. Они качались в этой «скорлупке» шестьдесят шесть дней. От британского Плимута до полуострова Кейп-Код в Северной Америке.

Двумя веками позже, когда и с картами, и с хронометрами было уже куда как лучше, некий лайнер «Даймонд» умудрился растянуть свой вояж на сто дней. Хотя обычно другие суда укладывались в те же двадцать-тридцать суток.

Мореплаватель, таким образом, полагался на три вещи: опыт, звезды и удачу. Опыт часто оказывался сомнительным, звезды скрывались туманом, а удача – «дама» всегда ненадежная.

Впрочем, имелись еще секстант и компас. Секстант напоминал не то угломер, не то скрипичный ключ. Компас иногда врал, находясь под влиянием железа.

Скорость конечно зависела от типа судна. Тяжеленный галеон, нагруженный золотом, плелся еле-еле. Военный фрегат летел стремительнее, особенно если за кормой виднелись пиратские паруса.

В общем, путешествие занимало ровно столько, сколько было суждено кем-то свыше. Пассажиры коротали время за игрой в карты, выпивкой и разговорами обо всем. Капитан нервно курил трубку. Матросы ругались с боцманом и лезли на мачты. Провинившихся юнг пороли плёткой.

И так – сорок дней, а то и все сто. Пока на горизонте не возникала полоска земли.