Нацлидер остается один и испытывает инфляцию электоральной привлекательности — страх элит пропадает, поддержка народа исчезает

Свежий опрос Левада-центра зафиксировал падение электорального рейтинга Владимира Путина на фоне скучной стабилизации показателей «продуктовой линейки» других политиков, которые могут претендовать на пост президента. Даже рост электоральных параметров Сергея Шойгу весьма относительный, хотя понятно: если его назначат преемником — вмиг наберет очки. А вот что превышает ее величество статистическую погрешность, так это «Затрудняюсь ответить» и «Не стал бы голосовать»: третье и второе место после Путина соответственно. При таком тренде 32% (против 40% в июне 2012 года) президента и 23% (против 19%) «Не стал бы голосовать» скоро поменяются местами.

Тенденция медленного разочарования ускоряется. Возможно, благодаря «пехтингу», «сердюковщине», «национализации элит» и прочим процессам, вписывающимся в кампанию по выгораживанию Владимира Путина и созданию образа отца нации в коррумпированном окружении внутри страны и в кольце врагов вне ее границ.

Смысл пиар-логики внятен, как в кинокартине «Чапаев». Вот сильный и честный президент, на белом костюме которого наросло много случайной грязи. Вот слабый премьер (нужен, чтобы оттенить силу главы государства). А вот злые и коррумпированные бояре (нужны, чтобы оттенить честность президента).

Результат: Путин выглядит не таким уж сильным, а, скорее, бессильным на фоне открыто ерепенящегося Билалова и бойко отвечающих на его отчаянные вопросы чиновников, ответственных за тарифообразование; Путин не выглядит честным на фоне дискредитированного окружения и целых морально девальвированных институтов, вроде Думы.

Пиар-логика дала сбой. Рейтинг показал падение на 6 пунктов за 4 месяца. Происходит инфляция электоральной привлекательности Путина. Дальнейшее развитие событий зависит от темпов падения рейтинговых показателей.

Социальная база нынешнего президента, пережившая, в свою очередь, «холманскизацию», то есть сужение и потерю качества, проделала эволюцию от «путинского большинства» до «путинских поклонников» (от Поклонной горы).
Раньше это был средний класс, голосовавший в обмен на возможность посещать рестораны и ездить на заграничные курорты. Теперь голосование происходит в обмен на сохранение плохо оплачиваемого рабочего места в бюджетной сфере. На десерт предлагается тройка Кургинян — Шевченко — Леонтьев с Прохановым на воротах. Даже советская власть была более гуманной — у нее в запасе были Михайлов — Петров — Харламов и Третьяк на воротах…

Лояльность новой социальной базы Путина соответствующая. Стоит только уменьшить величину «трансфертов» и снизить пафос речей в поддержку трудового народа, как этот самый трудовой, но бюджетозависимый народ перекинется на сторону противников режима. В конце концов, ему обидно, что его учат жить персонажи с обучающимися в Швейцарии детьми и недвижимостью в Майами.

Тактика и стратегия, выбранные Путиным, лишь усугубляют его политическое одиночество.

Собственному ближнему кругу он не доверяет, как не доверял своим холуям Сталин с 1946-го, даже с 1945 года. Ближнему же кругу может в скором времени надоесть то обстоятельство, что его постоянно дискредитируют и в любой момент готовы наслать мужчину с недвижимостью в братской Чехии. (Кстати, неужели судьбы Ягоды и Ежова не являются уроком для силовой «элиты»? Обостряя ситуацию с дискредитацией старых товарищей, они рубят сук, на котором сами сидят.) Народ не верен — его любовь покупается на нефтегазовые доходы: у власти есть мотив бессмысленно широко отметить 20-летие отстающего в развитии «Газпрома».

В сущности, это ловушка. Железный закон олигархии, сформулированный социологом Робертом Михельсом еще в 1911 году, в действии: пришедший на смену обанкротившемуся лидеру как бы честный новичок быстро приобретает повадки руководителей прежнего режима. Так, по наблюдениям Дарона Асемоглу и Джеймса Робинсона, авторов интеллектуального бестселлера «Почему нации терпят поражение», Менгисту Хайле Мариам, марксистски настроенный военный, спихнувший императора Эфиопии Хайле Селласие, быстро вошел во вкус жизни двора с соответствующей атрибутикой. А смысл самоедского политического режима не изменился. Так и Владимир Путин превратился за десятилетие с хвостиком в типичного советского вождя, совместившего в себе свойства Сталина и Брежнева.

Но оставшегося при этом бумажным тигром с «пехтингизированным» рейтингом и «холманскизированной» социально базой.