— Ракеты! — подбегает боец с планшетом.

На нем сразу несколько точек летит в сторону Белгорода. Против них батальон противодействия БПЛА «Орлан» бессилен. Лишь констатирует в Телеграм-канал: «Ракетная опасность, все в укрытия!» Заводится ревом сирена тревоги, раздаются звуки выходов систем ПВО, воздух сотрясают взрывы…

… В эти же секунды шестеро рабочих «Россетей» восстанавливают один из атакованных ранее энергетических объектов. Двое — в «люльке» на высоте. Еще четверо на земле. Все понимают, что возможен повторный обстрел, но никто вместо них не восстановит энергоснабжение этой части города. И всякий раз надеются, что пронесет…

Бойцы ремонтного взвода работают в опаснейших условиях.

С ревом сирены те, что на земле, успевают укрыться. Время спуска корзины — 10 секунд. Они тянутся невыносимо, мучительно долго. Герои-энергетики выпрыгивают, когда до земли остается всего полтора метра. На разбитый асфальт они падают вместе с «приходом» «Хаймарса». Вспышка огня, взрыв, вихрь осколков, в разные стороны летят разорванные куски металлоконструкций. Один специалист погибает на рабочем месте. За жизнь второго еще несколько часов борются врачи, но ранения слишком тяжелы…

В небольшой комнате, пропитанной запахом растворимого кофе, на столах расставлены компьютеры, за которыми сидят парни в камуфляже и молодые девчонки. На одной стене — карты с точками постов наблюдения. На другой — плазмы. На большом дисплее — таблицы частот, на которых летают вражеские дроны. На соседнем сквозь рябь проступает «мятая» картинка, в которой сидящие в штабе батальона «Орлан» пытаются различить знакомые пейзажи под крылом.

Перехват видеоканала вражеского беспилотника на экране.

Это перехват видеоканала чужого беспилотника. Мы видим то же, что и операторы ВСУ, сидящие по ту сторону «ленточки». Точки входа дронов противника на территорию Белгородской области известны — они идут по заметным привязкам на земле. Знание местной географии облегчает понять, в каком районе нарисовалась угроза с воздуха. А в батальоне практически все местные.

— Красная Яруга! — наконец узнает кто-то.

Информация об опасности в этом районе тут же транслируется в Телеграм-канал на 270 тысяч подписчиков. Сразу узнаю женский голос — сам подписан на «Информацию БПЛА Белгород». И голос канала — передо мной: молодая, симпатичная, но очень сосредоточенная женщина. Для нее — это часть боевой работы. Кто-то дроны сбивает, а она предупреждает о них мирных жителей. Об этом канале мне накануне рассказала знакомая жительница из района Болховца: «Они нам помогают передвигаться по городу».

— Захват цели! — на экране виден светлый ромбик, на который летит беспилотник. — Вышка сотовой связи! Мимо!

Беспилотник, подавленный РЭБом, падает куда-то в лес. Так вот как работают все эти мониторинговые ресурсы. Анализаторы спектра частот засекают сигнал, который уже свидетельствует о присутствии дрона, траектории его полета, а через перехват видеоизображения специалисты понимают, куда конкретно он метит. Только сейчас — это один «борт». А бывает несколько десятков одновременно. «Дартс» — дешевый пенопластовый БПЛА самолетного типа. Но заряд на себе несет вполне взрослый.

За 3,5 года близость войны стала спутником каждого белгородца. Обстрел может застать в любой момент. И у тебя всего несколько десятков секунд, чтобы укрыться. С ревом сирены улицы пустеют мгновенно. Кто-то прячется в бетонные укрытия, расставленные по всему городу, кто-то в подземные переходы. О том, в какой район упадут ракеты, заранее не может знать никто.

В минувшую среду два реактивных снаряда системы «Хаймарс» прилетели по спортшколе в Масловой Пристани. Погибли двое мужчин и 25-летняя учительница Евгения Кравченко, которая в момент прилетов шла мимо на работу. Она просто не успела спрятаться…

Последствие удара «Хаймарсами» по зданию спортшколы.

Взрывом задело и соседний с зданием спортшколы жилой дом.

Часть Белгорода обесточена — это понимаешь по неработающим светофорам. На перекрестках движение регулируют сотрудники ГАИ.

При этом визуально город не сильно изменился со времени моего последнего приезда. Иногда даже приходится постоять в небольших пробках. Магазины работают, кафе открыты, дети по улицам идут из школы. Здесь чувствуется внутренняя мобилизация каждого, когда стараешься в полном смысле слова жить — вопреки и назло обстоятельствам.

Да, тяжело, да, пропадают свет и вода — в чатах идет перекличка, где дали электричество, где еще нет. Но в Белгороде даже находят время на спектакли и классические концерты. В одном театре в ходе недавних обстрелов представление пришлось доигрывать три раза — артисты и зрители уходили в бомбоубежище. А в Белгородской филармонии после удара по объекту энергетики концерт доигрывали в кромешной темноте. Лишь фонарики телефонов подсвечивали ноты музыкантов — их держали зрители. Эти кадры быстро покорили соцсети.

Дирижер филармонии Владимир Заводиленко

— Начали играть Генделя, концерт «Кукушка», пошел массированный обстрел – это было слышно. В самой кульминации органист играет соло, литавры ему вторят — это такое драматичное место в концерте — и в этот момент обрывается свет, — рассказал мне дирижер филармонии Владимир Заводиленко. — Вместо органа, который не мог играть без электричества, решили вынести на сцену клавесин.

А пока готовились, у нас появились два артиста из зала. Девочка прочитала щемящее душу стихотворение о трагической судьбе отца, ушедшего на войну. Еще один зритель рассказал стих о музыкантах. Зрители очень воодушевленно все это слушали. По реакции было видно, что беда действительно объединяет, и Белгород не сдается. Белгородцы вместе.

фото и текст Александр Коц